Ну это совсем другой случай ..

«Наше судно захватил пиратский корабль. Меня, как единственную женщину, ждёт неминуемая участь. Кто-то грубо хватает меня и куда-то тащит. Я вижу целую толпу ухмыляющихся в предвкушении клубнички мужиков. Один из них подходит и резко рвет на мне платье и бельё. И вот я уже, совершенно обнажённая, лежу на твёрдом деревянном столе. За руки и ноги меня удерживают крепкие парни.

Какая женщина, - говорит красивый загорелый пират, наверное, он у них главный, – ты можешь себе представить, как давно у нас не было женщин? Ты можешь себе представить, как сильно все хотят тебя? Ты можешь себе представить, что мы сейчас с тобой сделаем? (©)

                                                                                                     

Ты проходи, снимай своё пальто,
Встань ровно в центре этой комнаты.
Стесняться нечего, все жалюзи задёрнуты,
В бокале налито бордо.

Немного повернись, действительно красива,
Чуть выше подбородок, милый взгляд.
Чуть выше юбку, вспышка, фотоаппарат,
Резинки на чулках потупились стыдливо.

Ну не стесняйся, немного улыбнись,
Здесь только камера, ты просто идеальна.
Ты так божественна и сексуальна!
Три четверти, нагнись и развернись.

Встань на колени, сладкий бугорок,
Ну что ты вздрогнула, ведь я слегка коснулся.
Твоей стыдливости я улыбнулся,
Ну всё, сеанс закончен, эпилог.

                                                      ФОТОСЕССИЯ
                                                      Автор: Кейн

Княгиня Засекина собственной персоной изволила ..

Ах,  Боже  мой!  Как  он  трудился
И  полагался  на  успех,
Он,  наконец,  всего  добился -
Она  была  прекрасней  всех.

Возле  неё  и день,  и  ночь
Он  неустанно  находился,
Себя  уйти  заставить  прочь
Не  мог   он -  он  в  неё влюбился

Но,  что  же делать,  ведь  она
НедвИжима  и  неживая -
Он  видел  в  ней  свой  идеал,
Её  из  камня  создавая.

                              ПИГМАЛИОН И ГАЛАТЕЯ (ОТРЫВОК)
                                        Автор: Левантина

Гости давно разъехались. Часы пробили половину первого. В комнате остались только хозяин, да Сергей Николаевич, да Владимир Петрович.
Хозяин позвонил и велел принять остатки ужина.

— Итак, это дело решённое, — промолвил он, глубже усаживаясь в кресло и закурив сигару, — каждый из нас обязан рассказать историю своей первой любви. За вами очередь, Сергей Николаевич.

Сергей Николаевич, кругленький человек с пухленьким белокурым лицом, посмотрел сперва на хозяина, потом поднял глаза к потолку.

— У меня не было первой любви, — сказал он наконец, — я прямо начал со второй.
— Это каким образом?
— Очень просто. Мне было восемнадцать лет, когда я в первый раз приволокнулся за одной весьма миленькой барышней; но я ухаживал за ней так, как будто дело это было мне не внове: точно так, как я ухаживал потом за другими. Собственно говоря, в первый и последний раз я влюбился лет шести в свою няню; но этому очень давно. Подробности наших отношений изгладились из моей памяти, да если б я их и помнил, кого это может интересовать?
— Так как же быть? — начал хозяин. — В моей первой любви тоже не много занимательного; я ни в кого не влюблялся до знакомства с Анной Ивановной, моей теперешней женой, — и всё у нас шло как по маслу: отцы нас сосватали, мы очень скоро полюбились друг другу и вступили в брак не мешкая. Моя сказка двумя словами сказывается. Я, господа, признаюсь, поднимая вопрос о первой любви, надеялся на вас, не скажу старых, но и не молодых холостяков. Разве вы нас чем-нибудь потешите, Владимир Петрович?
— Моя первая любовь принадлежит действительно к числу не совсем обыкновенных, — ответил с небольшой запинкой Владимир Петрович, человек лет сорока, черноволосый, с проседью.
— А! — промолвили хозяин и Сергей Николаевич в один голос. — Тем лучше... Рассказывайте.
— Извольте... или нет: рассказывать я не стану; я не мастер рассказывать: выходит сухо и коротко или пространно и фальшиво; а если позволите, я запишу всё, что вспомню, в тетрадку — и прочту вам.

Приятели сперва не согласились, но Владимир Петрович настоял на своём. Через две недели они опять сошлись, и Владимир Петрович сдержал свое обещание.

Вот что стояло в его тетрадке:

I

Мне было тогда шестнадцать лет. Дело происходило летом 1833 года.

Я жил в Москве у моих родителей. Они нанимали дачу около Калужской заставы, против Нескучного. Я готовился в университет, но работал очень мало и не торопясь.

Никто не стеснял моей свободы. Я делал что хотел, особенно с тех пор, как я расстался с последним моим гувернером  - французом, который никак не мог привыкнуть к мысли, что он упал «как бомба» (comme une bombe) в Россию, и с ожесточенным выражением на лице по целым дням валялся на постели. Отец обходился со мной равнодушно - ласково; матушка почти не обращала на меня внимания, хотя у ней, кроме меня, не было детей: другие заботы её поглощали. Мой отец, человек еще молодой и очень красивый, женился на ней по расчёту; она была старше его десятью годами. Матушка моя вела печальную жизнь: беспрестанно волновалась, ревновала, сердилась — но не в присутствии отца; она очень его боялась, а он держался строго, холодно, отдаленно... Я не видал человека более изысканно спокойного, самоуверенного и самовластного.

Я никогда не забуду первых недель, проведенных мною на даче. Погода стояла чудесная; мы переехали из города девятого мая, в самый Николин день. Я гулял — то в саду нашей дачи, то по Нескучному, то за заставой; брал с собою какую-нибудь книгу — курс Кайданова, например, — но редко её развёртывал, а больше вслух читал стихи, которых знал очень много на память; кровь бродила во мне, и сердце ныло — так сладко и смешно: я всё ждал, робел чего-то и всему дивился и весь был наготове; фантазия играла и носилась быстро вокруг одних и тех же представлений, как на заре стрижи вокруг колокольни; я задумывался, грустил и даже плакал; но и сквозь слёзы и сквозь грусть, навеянную то певучим стихом, то красотою вечера, проступало, как весенняя травка, радостное чувство молодой, закипающей жизни.

У меня была верховая лошадка, я сам её седлал и уезжал один куда-нибудь подальше, пускался вскачь и воображал себя рыцарем на турнире — как весело дул мне в уши ветер! — или, обратив лицо к небу, принимал его сияющий свет и лазурь в развёрстую душу.

Помнится, в то время образ женщины, призрак женской любви почти никогда не возникал определёнными очертаниями в моём уме; но во всём, что я думал, во всём, что я ощущал, таилось полу сознанное, стыдливое предчувствие чего-то нового, несказанно сладкого, женского...

Это предчувствие, это ожидание проникло весь мой состав: я дышал им, оно катилось по моим жилам в каждой капле крови... ему было суждено скоро сбыться.

Дача наша состояла из деревянного барского дома с колоннами и двух низеньких флигельков; во флигеле налево помещалась крохотная фабрика дешёвых обоев... Я не раз хаживал туда смотреть, как десяток худых и взъерошенных мальчишек в засаленных халатах и с испитыми лицами то и дело вскакивали на деревянные рычаги, нажимавшие четырехугольные обрубки пресса, и таким образом тяжестью своих тщедушных тел вытаскивали пестрые узоры обоев.

Флигелёк направо стоял пустой и отдавался внаймы. В один день — недели три спустя после девятого мая — ставни в окнах этого флигелька открылись, показались в них женские лица — какое-то семейство в нём поселилось. Помнится, в тот же день за обедом матушка осведомилась у дворецкого о том, кто были наши новые соседи, и, услыхав фамилию княгини Засекиной, сперва промолвила не без некоторого уважения: «А! княгиня... — а потом прибавила: — Должно быть, бедная какая-нибудь».

— На трёх извозчиках приехали-с, — заметил, почтительно подавая блюдо, дворецкий, — своего экипажа не имеют-с, и мебель самая пустая.
— Да, — возразила матушка, — а всё - таки лучше.

Отец холодно взглянул на неё: она умолкла.

Действительно, княгиня Засекина не могла быть богатой женщиной: нанятый ею флигелек был так ветх, в мал, и низок, что люди, хотя несколько зажиточные, не согласились бы поселиться в нём. Впрочем, я тогда пропустил это всё мимо ушей. Княжеский титул на меня мало действовал: я недавно прочел «Разбойников» Шиллера.

                                                                                                                                                                                ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ (ОТРЫВОК)
                                                                                                                                                                                   АВТОР: ИВАН ТУРГЕНЕВ

К нему подошла ... Звезда!

In one of the stars I shall be living. In one of them I shall be laughing. And so it will be as if all the stars were laughing, when you look at the sky at night... You — only you — will have stars that can laugh! (©)

Говорят что месяц полюбил звезду.
"Хочешь дорогая я к тебе приду?"
И звезда с улыбкой отвечала " ДА"
Ласково лучилась дальняя звезда
И пришлось бедняге слово ее вернуть.
Я им не защитница, я им не судья
Видно быть им вместе просто не судьба.
Но, а мы любимый почему мы врозь?
Одинокие вечера, одинокие дни
Между нами, что стоит, объясни!

                                                       Звезда
                                        Автор: Алёна Солдаткина

Когда-нибудь настанут холода,
И ты опять уедешь, и тогда
Тебе во след рукой — и камень вниз,
И сны сбылись, и косы расплелись…

Когда настанут холода
И белая дорога ляжет,
Все промолчат, никто не скажет,
Что с холодами не в ладах.
Да дело даже не в годах,
Не в деньгах, не в музейной пыли.
Не насовсем, а навсегда,
Недолго только жили-были.
Жили-были…

И если я однажды замолчу,
Меня не предавай, я так хочу.
Надеяться, держаться, дожидаться.
Ах, только бы надолго не прощаться…

                                            Юта — Жили-были (Отрывок)

Без комментариев

Пять

пятиэтажный бетонный ящик –
двери закрыты, ладонь в ладони.
всё, что не сказано в настоящем,
не загорится и не утонет…
всё, что не обратилось в пропись,
всё, что не обратилось в камень…
мне никогда не сорваться в пропасть,
если ты держишь меня руками.

                                             всё, что не сказано (Избранное)
                                                          Автор: aruna_leof

Круг 5. Часы с крыльями.

Марк Шагал. Мой любимый витебский мечтатель. Незамысловатый и по -детски простой. Он знает секреты про то, как женщина взлетает, если её держит за руку любимый.

Или про то как глубокой ночью случается встреча тьмы и пробивающегося света. Он умеет нарисовать запах сирени и мокрой травы.

Его работы - театр и дурачество, философия и сны, буйство цвета и фантазии..
Вот например такая нелепая картинка.

Часы с крылом…

По -детски несуразная, но, кажется я чувствую… что это такое, когда время пытается взлететь…

                                                                                                                                                                                   Часы жизни (Избранное)
                                                                                                                                                                                 Автор: Екатерина Кантая

Рыба Шрёдингера

В охваченном ужасом доме
Друзья цепенели от воя.
Средь комнаты, будто бы в дрёме
Застыла с иконою Зоя.

Как будто примёрзла к полу,
Не рубит доски топорик.
С иконы взирает строго
Святой Николай Чудотворец...

Врачи не знали, что делать:
У шприцев ломались иголки.
Девица окаменела.
По городу шли разнотолки...

                                          Стояние Зои (Отрывок)
                                         Автор: Ксения Елицына

Меня зовут Виктор Петрович Шлиман. Я преподаю в университете филологию, хотя мне всегда нравилась математика, а в детстве я мечтал стать археологом и найти свою Трою, но это не важно. Думаю, так же никому неинтересно будет узнать, что у меня есть жена Лена и взрослая дочь Светлана.

Когда Лене исполнилось сорок пять, смысл её жизни постепенно свёлся к поддержанию своего тела в формуле вечной молодости. Иногда ей это удаётся, иногда случаются казусы, но, главное – она никогда не сдаётся.

Светлана – высокая худая девушка, источенная диетами. Её голова с завитыми кончиками волос похожа на интеграл. Несмотря на внешнюю модельную конфигурацию, она совершенно лишена манкости (*).

После провала в показе весенне - летней коллекции 20… года дочери предложили вакансию менеджера по рекламе. Поломавшись и утешившись отдыхом в Мармарисе (**), который я ей устроил, она осталась работать в модельном агентстве в блоке рекламы.

Я живу в небольшом загородном доме, который Лена упорно называет «коттедж». В доме два этажа, хотя мне хватило бы и одного. По периметру участок обсажен кустами горшечных голландских роз. На южной стороне выкопан небольшой бассейн, возле которого в летнее время выстраиваются шезлонги и пластиковая мебель для вечеринок. Так Лена понимает своё приобщение к цивилизации.

Площадь дома равна фантазиям жены, помноженным на моё личное время, которое я мог бы провести с большей пользой.

У нас живут три кота и кошка.

Самый крупный – норвежский кот Кубик. Двенадцать килограммов костей, мяса, шерсти и самодовольного нахальства распределены так равномерно, что делают его похожим на равносторонний прямоугольник. В отличие от остальных, Кубик – удачливый птицелов.

Юрок – остроухий длиннохвостый сиамец – пуглив и застенчив. Я кормлю его отдельно от остальных. И, хотя Лена утверждает, что это баловство, её мнение нам с сиамцем как - то диагонально.

Васька – обычный рыжий хулиган. В тот морозный день, когда я подобрал его возле университета, вместо основ семантики мы со вторым курсом постигали не менее важную науку: как безболезненно освободить из толщи льда едва живого котёнка.

Верховодит стаей Текила – чёрная персиянка со злобным нравом. Морин утверждает, что она похожа на американскую актрису Джуди Денч. Не знаю, не видел. Но раз Морин говорит, то так оно и есть.

Морин одного возраста с моей дочерью, но мне всегда казалось, что понятие «возраст» не совсем к ней применимо. Может, я ошибаюсь, но Морин того же происхождения, что и туманный рассвет над холодным горным озером, и я бы не удивился, если бы выяснилось, что она появилась на свет в результате слияния трепетной грозы и внезапно налетевшего вихря, перемешавшего капли дождя с тяжёлым древесным запахом.

Когда, в стремлении сделать приятное, я говорю ей об этом, она пожимает плечами, будто ей всё равно.

Мне часто снится, как я увидел её впервые. В глазах трескучая стынь, на ногтях чёрный лак, аккуратные чёрные туфельки, красное платье с рукавами до локтей, округлые колени. В моём сне она сидела на стульчике, подперев подбородок пухлыми кулачками и что-то слушала в наушниках. Взгляд её, устремлённый в пустоту веков, выдавал в ней девушку, которая слушает великого Моцарта.

Я подходил и спрашивал:

- Женитьба Фигаро?
- Ария Сюзанны и графини.

Действительность была иной. Когда я спросил, что за музыку она слушает, Морин, пожав плечами, ответила, что она не слушает музыку. И я готов поклясться, что в эту минуту её не было рядом. Она словно перенеслась в другой мир, в нечто недосягаемое. Глаза её были пусты и глубоки, как глаза сытой сонной кошки. А через несколько мгновений исчез и я.

Я начисто забыл, что внезапным капризом Лены был послан в "Бахетле" за её любимым чизкейком ..

Вместо сырного пирога я купил коробок спичек, чтобы показать незнакомой девушке старый, как мир, фокус. Я задумал отвоевать её у пустоты и не придумал ничего лучшего, как предложить ей простую задачу: используя шесть спичек, собрать четыре равносторонних треугольника.

Морин собрала шесть, чуть не убедив меня в том, что формальное отсутствие видимых сторон не является препятствием к решению задачи.

Что привлекло меня в ней?

Кроме ладной фигуры и коротко остриженных каштановых волос, она привлекала неторопливостью речи и замедленностью движений. В ней не было той суеты, из - за которой одна треть моей привязанности принадлежала домашним кошкам. Морин показалась мне той кошкой неопределённой породы, которую Лена не разрешала мне завести.

Доказывая мне альтернативность решения задачи со спичками, Морин опускала глаза вниз и чуть вбок. Её ресницы были великолепны, а взгляд, таившийся под ними, имел природу бумеранга: поражая цель, он возвращался к владелице и оставался при ней до следующей вылазки.

Долгое время после нашего короткого знакомства я обходил её стороной. Я прятался за армированным стеклом галереи напротив и наблюдал за ней. Вскоре я сделал для себя неутешительный вывод: я смотрю на неё, как смотрит рыба на человека, который её кормит. А много ли мы знаем о рыбах?

Я полюбил её всю.

Я помнил все созвездия её родинок, мне нравилось придумывать им названия. Я верил каждому её слову, верил, что в её душе живёт тоска. Она поселилась там до того, как мы познакомились, но я чувствовал себя виноватым перед Морин за её тоску, за то, что ничего не могу для неё сделать. Я готов был исполнить любой её каприз, но она никогда ничего не просила.

Морин любила свечи зелёного, яблочного цвета. Она ставила их в стеклянные подсвечники и зажигала, когда с неба лил дождь. Огонь свечей, как она утверждала, нужен был дождю для того, чтобы он лил как можно дольше. Или не прекращался бы совсем. Однажды, чтобы сделать ей приятное, я подарил ей большую коробку этих зелёных свечек, но Морин убрала её в шкаф, не объясняя причины своего поступка.

У неё всё было предельно просто, она могла объяснить всё, что угодно, если бы захотела. Я был сражён этой простотой потому, что не понимал этой простоты. Я видел, что Морин стремится к упрощению всего, даже наших отношений. Я любил эту простоту, но ни черта в ней не смыслил.

Я любил Морин в пламени медленно оплывающих свечей, в то время как крупные капли дождя ласкали наши окна. Мне казалось, что я соприкасаюсь с самой вечностью, и её медовые стоны стекали в меня так же, как бессильно стекали по стеклу  не слившиеся друг с другом прохладные капли.

Как же наивен я был, как же ошибался я, полагая, что соприкоснувшись с вечностью, навсегда останусь её рабом!

Близилось рождество, и я задумал преподнести ей подарок. От украшений она отказалась. А больше ничего я придумать не смог. Я решился и сделал ей предложение, но она отказала. И когда я исчерпал неглубокий колодец своей фантазии, когда я бессильно опустил руки, уязвлённый её пренебрежением в самое сердце, она заявила, что хочет кота Шрёдингера.

Я облегчённо вздохнул:

- Собирайся, поедем на выставку кошек.

Ответный смех Морин покоробил меня. Кто она в конце концов? Никто. Любовница… Любимая… Я проглотил обиду и пообещал:

- Я сам куплю тебе этого кота.

Она даже не улыбнулась.

- Но с одним условием. Ты расскажешь мне о себе всю правду.

И снова у неё был взгляд как у девушки, слушающей в наушниках "Безумный день или женитьбу Фигаро".

Так начались мои злоключения.

                                                                                                                                                             Кот Шрёдингера (Избранное)
                                                                                                                                                            Автор: Мария Райнер-Джотто

___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

(*) она совершенно лишена манкости - Термин «манкость» от слова «манить», а значит, чтобы стать манкой женщиной не нужно иметь идеальную внешность и фигуру. Стать такой женщиной — значит поверить в себя, полюбить и принять своё тело, научиться легко и просто транслировать это в мир. Тогда при входе в комнату рядом с вами будет электризоваться воздух, а мужчины не смогут отвести взгляд. Ведь вы так и будете притягивать их, как это делает с металлическими стружками огромный магнит. - Автор: Павел Раков

(**) утешившись отдыхом в Мармарисе - Мармарис (тур. Marmaris) — город-порт и курорт в Турции.
Является административным центром одноимённого района.
Располагается на побережье Средиземного моря на юго-западе Турции, в провинции Мугла Эгейского региона.
В городе несколько районов — Сителер, Армуталан, Меркез.

Мальчик за мальчика

Два брата близнеца,
Два одинаковых лица,
Как будто в зеркале своём
Вы отражаетесь вдвоём.

Два брата близнеца,
Два одинаковых лица,
Как вас мне различать,
Вас путает родная мать.

Два брата близнеца,
Два одинаковых лица,
Вы одинаково одеты
Не различить лица приметы.

Как Вас мне опознать,
Вас путает родная мать.
Как различать Вас сложно,
Порою просто, невозможно.

                                            ДВА БРАТА БЛИЗНЕЦА
                                            Автор: abakymovka

Строгий пост в строгую пятницу

Вердикт друзей - товарищей суров:
"Свои стихи обязан переделать.
Добавить в строфы много нужных слов.
В произведенье - масса недоделок,"
.
Поэт перо, бумагу в руки взял
И у друзей учёл все замечанья.
Он заново пейзаж свой описал
И предоставил новое созданье.
.
Там было всё: рыбалка и блесна,
Гора, озёра, лес, шалаш с женою,
Вишнёвый сад, зелёная сосна,
Ночлег в лесу и котелок с ухою.
.
Вновь зачитал исправленный пейзаж
И предъявил друзьям на обозренье.
Услышал крики: "Это - ералаш!
Какой - то винегрет в твоём творенье!"

                                                 Поэтический винегрет (Отрывок)
                                                   Автор: Надежда Некучаева

Одноактная пьеса.

Очень большая библиотека с красивым залом. Несколько вычурно одетых человек активно общаются.

-  Мы  сегодня  собрались  по  очень  важному  поводу.  Двое  мерзавцев,  простите  меня  за  грубость,  но  как  иначе  можно  назвать  так  называемых  «пишущих»,  которые,  вопреки  всем  устоявшимся  традициям,  собрались  сделать  «винегрет»  из  чего  бы  Вы  думали?  Из  абсолютно  разных  жанров  Её  Величества  Литературы.  У  меня  просто  нет  слов,  чтобы  обозначить  всю  меру  переполняющего  меня   возмущения!

-  А  когда  это  у  Вас  слов  хватало,  госпожа  Публицистика?  Только  и  умеете,  что  Хронику  с  Классикой  сводить.  Сводница  Вы,  и  больше  ничего!
-  Госпожа  Сатира,  я  Вас  попрошу  держать  себя  в  «рамках»  дозволенного.

-  Не затыкай  нам  рот,  Цензура.
   Сатира - друг  мне,  а  не  дура!

-  О,  Поэзия   «проснулась»!  Гляди  по - прежнему  в  окно,  тебе  же  всё  равно,  куда  глядеть.  Любое  можешь  ты  воспеть.

-  Друг,  Юмор!  От  тебя  не  ожидала.
   Тебя  же  на  руках  качала.
   Кричал  ты:  «Титьку  мне  скорей!
   Расти  мне  надо  для  людей».

-  Ша,  мухи!  Разжужжались  здесь, - вмешалась Категоричность, -  идёт  мой  князь  Официоз  с  супругою  Подтекст.
-  Х  ххх  Хх  ххх  хххххх  ххххх? 
-  Скорее  пригласите  Лесть.  Официоза  не  понять. Лесть  - переводчика  позвать.
-  О  чём  Вы  так  шумите  здесь? -  перевела  нам  быстро  Лесть.
-  Осмелюсь  доложить, -  Цензура  быстро  встряла, -  двое  писак  с  Проза.Ру  затеяли  составить  «винегрет»  из  литературных  жанров.  Явный  подрыв  устоев.  Прикажете  наказать?
-  Хххххх.

-  Молчите,  Лесть,  сама  переведу  слова  супруга  моего  Официоза,  ему  не  выгодно  сказать  подобно  мужику  простому  такое  слово  грубое  –  «убрать», -  Подтекст  сказала  величаво.

-  Если  посевы  губить,
   Будут  колосья  на  поле?
   Голод  наступит.

-  Японец  явился.  Чего  ты  со  своей  мудростью  везде  лезешь?  Живём  без  тебя  и  дальше  жить  будем.  Иноземец.  Мало  Вы  голов  молодых  задурили? -  Сарказм  гордо  сплюнул.

-  Разве  родник  предлагает
    Собой  насладиться.
    Путник  придёт.

-  Всё.  Прекратите  немедленно.  Так  мы  до  Конца  Света  к  решению  не  придём, -  возмутилась  Публицистика.
-  Причём  тут  выдумки,  смешные? -  с улыбкой  спросил  Юмор.
-  И  Вы  тоже  замолчите.  Что-то  Вас  мало  видно  на  людях  в  последнее  время.  Всё  больше  среди  бомжей  промышляете.  Поэтому  и  грязный  такой  стали.
-  Ты  дура,  Публицистика!  Сейчас  в  суд  на  тебя  подам  за  расовую  дискриминацию.  Я  таким  родился  -  Чёрным  Юмором.
-  Господа,  Вы  как  звери.  Мои  нежные  уши  не  созданы  для  этих  грубых  выкриков.  Пожалуйста,  говорите  не  громко  и  по  возможности   в  один  голос  с  Поэзией.
-  Лирика,  сиди  и  молчи.  Знаем,  кто  этим  двоим  помогает.
-  Даю  Вам,  господин  Сарказм,  честное  слово.  Я  в  их  споре  не  участвую.
-  Не  далее,  как  вчера,  Вы  помогли  одному  из  спорщиков  написать  его  гнусность -  стихотворенье  «Незнакомка».   Я  чуть  слюной  не  подавился,  отплёвываясь.
-  Жаль,  что  не  подавился.
-  Сатира,  ты  же  сестра  моя  родная?  Как  ты  можешь? -  удивился  Сарказм.

Они  могли  ещё  долго  спорить  и  доказывать  друг  другу  очевидные   истины,  но  пришла  Её  Величество  Литература  и  от  имени  всех  собравшихся  вынесла  свой  вердикт:

«Пусть  каждый  Автор  говорит   свободным  языком».

                                                                                                                                                                                    Винегрет
                                                                                                                                                                  Автор: Ефим Владимиров