Возлюбленные Аглайа

Принцесса под дождём ноктюрны слушает,
которые скрипач с утра играет,
и обрастает дверь подъезда ушками,
и подпевают скрипки окон рамы.

А он играет музыку, мечтая о несбыточном,
об улице чудесной с королевной,
не зная, что лилейники под музыку на вытяжку
построились, ему поверив слепо.

А милой королевне той, той маленькой принцессочке
так хочется вдруг станцевать под музыку,
и птицы принесут ему столь радостную весточку,
и станет он весёлым и в день хмурый.

Принцесса знает странное, немножечко волшебное,
что дождь наколдовал ему ноктюрны,
и под дождём играючи, все ветки ивы шепчутся,
так хочется им встать для вальса туров.

А прямо над бульварами два облачка с гитарами
гуляют, подпевая тихо скрипке,
а люди ходят парами, и стены дома старые
роняют слёзы и вздыхают хрипло.

Принцесса под дождём ноктюрны слушает,
и что она принцесса и не знает,
а музыкант в ноктюрнах излил душу всю,
принцессой ту девчонку называя.

                                           Принцесса под дождём
                                      Автор: Давид Мартиашвили

По мощенной крупным булыжником улице старинного города куда-то вдаль уходил человек. Он был средних лет, но силуэт его больше напоминал старика. Была в его походке некая неестественная дряхлость, что-то дикое, не принадлежащее ему. Может, этот нудный дождь, льющийся из низкого серого неба, и быстрые сумерки придавали его телу очертания такой сутулой старости. А может, мысли и воспоминания, давившие его и мучившие долгие годы, согнули его пополам и готовы были вот - вот сломать. Он всё дальше и дальше уходил во тьму и дождь от дома, от которого начиналась эта улица, похожая сейчас на одну большую лужу. От дома, в котором он жил, любил и верил. В котором он мучился. От дома, в котором не горело только одно окно. Его окно.

В полутёмной комнате перед этим самым окном стояла женщина. На руках у неё мирно дремал грудной ребенок. Она смотрела туда, в эту мокрую темноту, которая проглотила того, кто был ей так дорог, и плакала. На её молодом и красивом, но уже помеченном автографом жизни лице был написан портрет боли и отчаяния. Могло показаться, что плачет не одна она, а вместе с ней и вся природа, если бы этот дождь шёл впервые. Но он шёл и вчера, и сегодня… И завтра он тоже будет идти. Всегда. И каждый день она будет видеть этот проклятый дождь. А того, кто скрылся за его промозглой ширмой, она видела в последний раз.

* * *

Ясное солнечное утро, посещавшее город один раз в год, ослепило спящего мальчика. Он, не по годам рослый и крепкий, потянулся и сел на кровати. Немного погодя, он встал и, протирая глаза, направился к окну. Взгляд его был полон счастья, — он с детства любил это редкое, чудесное, почти божественное Солнце. Мальчик с наслаждением рассматривал, как бликуют лужи и как лёгкий ветерок играет этими бликами, создавая причудливые картинки. Он посмотрел в пронзительно голубое небо. Вдруг его лицо напряглось. Какое-то мгновение взгляд изображал страх, — нет, скорее ужас, — но быстро прояснился, и в нём появилось такое несказанное удивление, восхищение, такая неминуемая, даже болезненная радость. Он впервые в жизни увидел что-то поразившее его до глубины души. Он наслаждался.

Не оборачиваясь, он крикнул:

— Мама, мама, смотри!

В комнату вошла женщина лет сорока, вытирая руки о фартук. Подойдя к мальчику, она положила руки ему на плечи. И они вместе смотрели на Это. Оно было неописуемо красивое, неземное, такое желанное, неумолимое и доставляющее боль.

В голубом безоблачном небе, так высоко, что ни человеку, ни птице не достать, появился ярко - лиловый, с жёлто - розовым свечением шар. Он буквально цвёл там в вышине. Он приближался и увеличивался с такой неимоверной скоростью, что казалось он вот - вот захватит эту Землю, и этот город, и этих двоих, таких маленьких, людей. Но он замер. Повисел немного в неподвижности и поплыл в противоположную сторону, оставляя за собой чёрное, оплавленное цветами побежалости небо. И упал где-то далеко-далеко на краю света, последней, но очень яркой вспышкой возвестив свою кончину.

Ближе к вечеру опять собрались тучи, и пошёл дождь. Дождь, который идёт всегда.

Женщина стояла у окна всё в том же засаленном фартуке, и по её, некогда красивому, лицу текли слёзы. Слёзы боли. Слезы отчаяния. Она смотрела, как двенадцатилетний мальчик всё дальше и дальше уходил во тьму и дождь от родного дома. Из окон и дверей других домов высовывались люди и тоже смотрели ему вслед. Стройный, высокий, он даже не оглянулся, поглощённый сумерками и дождём.

Возле старой таверны стояли два старика. Один, тот, что опирался на костыль, и был явно старше своего приятеля, оглянулся и посмотрел на окно, где в позе немой скорби застыла женщина. Потом покачал головой, причмокнул и, посмотрев вдаль, сказал, не обращаясь ни к кому:

— Вот и этого позвала Аглайа. Проклятие у них на роду.
— Но он же вернётся, — возразил второй.
— Вернутся-то, вернётся. Да будет поздно.

А женщина все стояла у окна и плакала. Сегодня она видела его в последний раз.

                                                                                                                                                              Дождь, который идёт всегда
                                                                                                                                                            Автор: Александр Бережной