От скал их отделяло не более пары тысяч шагов, но дорога оказалась трудной. Оскальзываясь на мокром песке, периодически увязая, пираты упорно шли вперёд, вслед за индейцем Мануэлем и своим капитаном, которые о чём-то переговаривались. Путники как раз достигли большой скалы, поросшей травой, когда дождь прекратился так же внезапно, как начался. Поражало сходство этой горы с лежащим быком. Выглянуло солнце, от мокрой одежды немедленно пошёл пар.
- Бычий мыс, сеньоры, - произнёс Мануэль. - Ха, и правда настоящий бык, того и гляди встанет и побежит, выставив рога, - Моралес с интересом осматривал скалу. - Капитан, там индейцы! - прошептал Джек Обри. Лоцман никогда не терял бдительности, - четверо на каное. Без оружия. Думаю, стоит догнать их и расспросить. - Порох отсырел, придётся побегать, - также негромко ответил Моралес, - Дрейк, Обри, возьмите Мануэля и его парней и приведите местных сюда.
Контрабандист кивнул. Спокойно, без резких движений, он повёл свой маленький отряд к краснокожим.
Те не стали дожидаться пришельцев. Едва пираты показались из-за скалы, как индейцы подхватили свою лёгкую лодочку и побежали вглубь острова. Дрейк и Обри не отставали. Краснокожие бросили лодку и прибавили ходу. Вскоре они скрылись в джунглях.
- Мануэль, да крикни ты им, что мы пришли с миром! - проорал Дрейк, переводя дыхание. - Не поможет, сеньор. Похоже, они не впервые сталкиваются с белыми людьми и боятся их. - Ах дьявол! Ну хоть лодку добыли. Возвращаемся!
Тем временем, остальные не теряли времени даром. Они нашли тот самый грот, о котором говорил Мануэль. Места там и правда хватало, вот только вглубь пещеры текла подземная река, что вполне могло стать причиной появления незваных гостей. Добытая лодка оказалась весьма кстати. Оливье, внимательно осматривающий местные растения, обнаружил узкую тропку, ведущую на вершину скалы. Он уже хотел подняться по ней, когда его окрикнул Джон Рут.
- Меня поражает, месье доктор, ваша способность влипать в неприятности. Мы на враждебном берегу, только что упустили аборигенов... Кому бы ещё пришло в голову беспечно разгуливать на открытых местах?, - О! Я увлёкся. Такие интересные образцы. Вот, заметьте, так называемый кураре, которого здесь быть не должно, но он есть. Удивительно! Я даже собрал несколько плодов. Посмотрим, что удастся из них приготовить. - Кураре ядовито, - боцман смотрел на молодого врача с подозрением. - Яд в малых дозах работает, как противоядие, друг мой. - Не лезь наверх, француз, там ты станешь отличной мишенью для стрел. И кончишься раньше, чем успеешь приготовить свои снадобья, - проворчал боцман отходя. - И всё же нам придётся подняться, - вступил в разговор Моралес, но сначала мы поедим, обсохнем, а главное - высушим порох.
Обри усмехнулся. Уж у него то всегда был запас в провощённом мешке. Странно, что такой опытный стрелок, как капитан об этом не подумал.
Самые знойные часы пираты провели в гроте. Одежда быстро высохла и не причиняла неудобств. Мясо запекли на углях. Предусмотрительность Моралеса оказалась кстати. Сам Чарли сидел задумавшись.
- Вот что, братья. Джон Рут и Джек Обри, как самые опытные разведчики из всех нас, полезут в гору. Скрытно, разумеется. Возвращайтесь при малейшей опасности. С собой возьмите троих индейцев. Марлоу, Мерфи, вы поплывете вглубь пещеры на лодке. Остальные останутся здесь. Будем ждать результатов.
Никто не стал спорить. Оба отряда немедленно выступили. Осторожно, аккуратно, стараясь не задевать ни единого камушка и сухой ветки, Обри и Рут пробирались вверх. Индейцы ползли следом. Вершина! Теперь осмотреться. В лесных жителях можно было не сомневаться, и всё же именно Мануэль нарушил маскировку. Камень под его ногой сорвался и с сильным грохотом полетел вниз. Тут же индейца пронзила стрела, затем вторая. Он не смог сдержать вскрика. Ещё две стрелы. Мимо. Обри отчётливо увидел двоих индейских воинов не далее, чем в 30 метрах. Выстрелив, они тоже нарушили маскировку.
- Огонь!, - вскричал Счастливчик Джек и выстрелил из пистоля, затем из второго. Метко! Обе цели упали в траву. Ха! Еще есть три заряженных пистоля.
Стрела вонзилась в плечо лоцмана, ещё одна в ногу. И две мимо. Ещё две. Морской дьявол! Да сколько же их здесь! И как они исхитряются выпускать по две стрелы разом?
Выстрел! Второй! Джон Рут отстрелялся. Затем из-за их спин полетели стрелы оставшихся с пиратами двоих индейцев. И снова 4 стрелы в ответ. Ещё один из своих упал. "Лихо его, прямо в глаз," - отметил Обри.
- Падай, Джек, - орал боцман.
Стрела вонзилась в бедро.
Падать говоришь? Да не вопрос. Всё плыло перед глазами. Он чувствовал, что его куда-то тащат. Похоже, Рут. Его ворчание. Почти неважно. Сознание оставляло лоцмана. Последнее, что он услышал, был голос Оливье:
- Кураре. Но мы успеем. У меня есть немного аконита (*) и старухин цветок.
Море шумело в ушах Обри, оно гудело и разбивалось о скалы, поглощая остальные звуки. Лучше море, чем чёртовы краснокожие. Лучше море...
(*) У меня есть немного аконита - Борец, или Аконит (лат. Aconitum), — род ядовитых многолетних травянистых растений семейства лютиковые (Ranunculaceae)...
Были записки серьёзные, умоляющие, сердитые, нежные, угрожающие, были записки с упрёками и оскорблениями, с чувством собственного достоинства или уязвленного самолюбия, остроумные, милые и грациозные, как улыбка просыпающегося ребёнка, и просто взбалмошные, капризные, шаловливые, с неуловимой игрой слов и смыслом между строк, — это было целое море любви, в котором набоб не утонул только потому, что всегда плыл по течению, куда его несла волна.
Автор: Мамин-Сибиряк Д. Н. - Горное гнездо (Цитата)
Две разные вселенные однажды, По одному летящие пути, Попали в мир нечаянно, где каждый По жизни мучаясь пытается пройти.
Одна была готова к потрясеньям, Различию характеров и слов, Неверию и массе небреженья, И непохожести всего на остров снов.
Другая до сих пор не понимает Ну почему на оголённый нерв Попутчики спокойно выливают Крепчайший щёлок, сильно подогрев?
Замкнув щитом все внешние границы, Уже изрядно прихватив извне, В израненной судьбе пытаясь разобраться Она не верит людям и себе.
Обида, гнев, других непониманье Достали так, что слышен скрежет жил! И тут, поблизости тот первый шар летая, Продолжить путь совместно предложил.
Он был другой, нимало не похожий, Но с верою, что вместе половчей И справиться с напастями и, может, Полегче будет и гораздо веселей.
Увы. Обыденность так далека от сказки. Полёт совместный короток и скор. Хоть ей нужны любовь его и ласка, Сильней желанье - выразить укор.
Я десятидолларовый ковбой, Детка, это факт, у меня есть некоторые запреты, которые могут меня сдерживать, я видел этот портрет, прикреплённый к небольшому гонорару За десятидолларового ковбоя, Который очень похож на меня
Если ты десятидолларовый ковбой, Тогда ты уже знаешь, Что на свете не было всадника, Которого нельзя было сбросить с ног, Даже Билли Макклейн (*) пару раз падал, Он был десятидолларовым ковбоем, Который был очень похож на тебя
Я десятидолларовый ковбой, я немного играю на гитаре, Люди всегда спрашивают меня, звезда ли я родео, Сомневаюсь, что у меня есть восемь секунд, Но я могу спеть тебе песню, Как большой наездник на быке, я твёрдо держусь
Ковбойская лирика за 10 долларов Чарли Крокетт ____________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
(* Даже Билли Макклейн - Билли Макклейн. Афроамериканский акробат, комик и актёр, который снимался в шоу менестрелей до Первой мировой войны. Он написал, спродюсировал и срежиссировал несколько крупных феерий на сцене и под открытым небом, а также написал ряд популярных песен. Он оказал влияние на расширение диапазона шоу менестрелей далеко за рамки традиционных условностей того времени, придав им привлекательность для гораздо более широкой аудитории. Он гастролировал в Соединенных Штатах, Канаде, Австралии и Европе. Позже он продвигал бокс и сыграл несколько второстепенных ролей в кино. ____________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
Старый Клоун устало сидел в гримёрке и смывал с лица грим… Ему было тяжело, ведь он был уже стар, и уже не так ловок, как раньше. У него болели суставы рук и ног, слезились глаза, ныла спина… Но он каждый вечер выходил на арену цирка, чтобы смешить публику.
Старый Клоун закончил смывать грим и почесал заросший щетиной подбородок. Перевёл взгляд на свою жилистую тёмную руку с буграми вздувшихся синих вен. «Рука старика…» - подумал Клоун. – Старика, который больше ничего не научился делать, кроме как смешить людей. Но в последнее время даже это он делает всё хуже и хуже… « Это было правдой. Люди больше не хотели смеяться над его остротами, не хотели вслушиваться в каламбуры, не собирались сопереживать (…)
Людям нужна была пошлость, но Старый Клоун ненавидел пошлость. Он не хотел иметь с ней ничего общего, но в своём стремлении убежать от неё он становился пошлым. И поделать с этим что-либо Клоун уже не мог.
Старый Клоун перевёл взгляд на зеркало и заглянул в свои большие печальные зелёные глаза. Глаза старого человека… Глаза старого человека, который каждый вечер красит их некачественной тушью, от которой потом нестерпимо жжёт веки.
Глаза старого человека, под которыми так рано появились морщины от грима..
Старый клоун начал переодеваться и вдруг увидел, что воротник его белой рубашки перепачкан красной краской с его губ. «Этот старый грим чертовски похож на кровь» - задумчиво проговорил вслух Клоун (была у него такая привычка). И вдруг разрыдался – громко, навзрыд, совсем по-детски. Красный грим на белой рубашке, так похожий на кровь, просто напомнил ему, что скоро, совсем скоро он больше не сможет приходить в цирк. Цирк не будет нуждаться в его услугах, в его любви. А ведь старый клоун любил цирк. Много лет назад его поманил за собой особый цирковой запах и Клоун, не задумываясь, отдался ему. Но скоро, совсем скоро служение цирковой музе должно прекратиться… Кроме того, это была последняя его приличная рубашка для сцены.
Старый Клоун был беден. В цирке, воздух которого так пьянил его, Клоуну платили сущие гроши. Не собираясь скатываться в пошлость, Старый Клоун покупал парадные рубашки с рюшами только для цирка. По улицам он ходил почти в лохмотьях. Но его это не волновало. Его волновало то, что старый театральный грим очень плохо смывается с белого шёлка…
Старый Клоун перестал плакать, но начал дрожать. Он почувствовал себя ужасно одиноким… Друзей у него не было, по той простой причине, что он не хотел казаться пошлым. Поэтому за все годы работы в цирке он так и не подружился ни с усатыми укротителями, ни с дебелыми наездницами, ни с вёрткими и пронырливыми воздушными гимнастами. В цирке Клоуна считали нелюдимым и непьющим, а поэтому букой. Старый Клоун старался не обращать внимание…
Старого Клоуна не любили женщины. Они считали его слишком странным и ненадежным. А в его сердце было столько нерастраченной любви, которую никто не хотел… Старый Клоун вполне мог бы осчастливить какую-нибудь пожилую мечтательную Феечку, да таких он как-то не встречал.
Когда-то давно у Старого Клоуна было жена, девушка с прекрасными, сияющими, улыбающимися глазами, с длинными чёрными волосами и нежным смехом. Все к чему бы она не прикасалась становилось лучше, чище, правильнее… Они выступали вместе… Тогда, давно… Когда ещё не было пошлости в жизни Старого Клоуна. Тогда были радость, улыбки и детский смех. Много доброго смеха… Их Чарли тогда тоже часто приходил в цирк и смеялся от души вместе со своими школьными приятелями.
А потом она ушла… И Чарли перестал смеяться, перестал приходить в цирк и перестал покупать сахарных петушков на палочке. Он почти перестал разговаривать с отцом, Старым клоуном. Он закрылся, и не было никакой возможности открыть…
Старый Клоун всегда был небогат, а лекарства так дороги… И поэтому Девушка с сияющими глазами и нежным смехом теперь обитала на Городском кладбище, а Чарли и его отец всё пытались справится с тошнотворной необходимостью осознать и принять это…
Старый Клоун переоделся, взял из угла тяжелую сучковатую трость, такую же потёртую, как и весь его облик. Он отправился домой. На улице многие прохожие оборачивались, а какой-то школьник даже швырнул в него огрызком. Правда, не попал.
И умная, и хитрая, И очень осторожная Ворона синекрылая, Ворона клювоносая. Удобно сев на голубя Придерживая лапкой Выклёвывает мозг ему, Выклёвывает глазки.. - В глазах её буравчиках В глазах её жемчужинах Читается - прости, дружок, Мне хочется поужинать....
Посвящается фразе - Это работа, ничего личного! Екатерина Гржибовская
Я не один в комнате нахожусь. Нас двое работают. Я, диспетчер, и мой помощник — громкоговоритель. Я на стуле сижу, а громкоговоритель на краешке стола передо мною на одной ножке стоит. Стоит и докладывает мне:
— Сто сорок третий в Рябове. Три минуты опоздания. Двадцать седьмой идёт в своё время.
Доложит мне помощник — и моё распоряжение по станциям передаст.
Слева от меня вот такая шкатулка стоит, название ей селектор. Шкатулка с ключами. Девятнадцать станций у меня на участке — и девятнадцать ключей на шкатулке. Повернёшь ключ — и сразу станция тебе и откликнется. Повернёшь рябовский ключ — громкоговоритель сразу и рявкнет:
— У селектора Рябово!
Будто не на линии Рябово, не за пятьдесят километров, а тут в шкатулке.
— Рябово? — спрашиваю. — Так уберите сто сорок третий на запасной. Пропустить двадцать седьмой. — Понято, — отвечает громкоговоритель.
«Да» и «нет» у нас не говорят.
У нас говорят: «Понято». Отчётливее это слово у громкоговорителя получается.
Выключил Рябово и другой ключ повертываю.
— Любань? Семьдесят первому воды набрать. На очереди к вам шестьсот сорок пятый. — Понято, воды набрать. . . — Навалочная, почему цистерны из-под нефти держите? Отправить немедленно. — Понято! Понято! — выкрикивает громкоговоритель. А сам подпрыгивает на своей ножке, словно от усердия. — Диспетчер! У селектора Ленинград - пассажирский. Двадцать девятый готов. Паровоз Элька сто шестьдесят три, машинист Харитонов, вагонов пятнадцать, осей шестьдесят, вес поезда семьсот тридцать девять тонн, тормоза проверены, главный кондуктор Шишов. . . — одним духом выпаливает громкоговоритель. И начинает шипеть, как кипяток: — Отправлять двадцать девятый? Отправлять? — Отправляйте. — Диспетчер! Диспетчер! — разными голосами кричит громкоговоритель. — Сто сорок пятый из Колпина вышел? Диспетчер, я Рябово. . . Диспетчер, я Обухово. . .
Если послушать у диспетчерских дверей, никто и не поверит, что я один в комнате нахожусь. Кажется, будто экстренное заседание у меня в комнате идёт. Будто человек двадцать наперебой разговаривают, кричат, спорят.
Был раз такой случай. Прислали ко мне с письмом проводника. Знаете вагонных проводников? Ну, так вот, постучался он у дверей. А я не слышу. Стучит — а я никакого внимания. Тут он распахнул дверь без спросу — да как шарахнется. . . И ходу!
Парень-то, видно, новичок на железной дороге был. Пока он у меня за дверью стоял, он двадцать разных голосов в комнате слышал. А открыл дверь — видит: один человек сидит, пропали все остальные, будто сквозь пол провалились.
ПОЛТОРА РАЗГОВОРА. РАССКАЗ ДИСПЕТЧЕРА (ОТРЫВОК) Автор: Н. Григорьев (Ленинград / Санкт-Петербург)
Однажды я отбросил тень – Морокой меньше стало. Но тень упала на плетень И прутья поломала.
Плетень царь - птица стерегла, Чья песнь от века длится. На птицу тень моя легла – И онемела птица.
Тень потянулась за моря, К широкой горной длани. Легла на камни тень моя – И содрогнулись камни.
Из всех щелей полезла мгла, Завыло под полами. На пламя тень моя легла – И захлебнулось пламя.
И вышло множество зверья, Что раньше жило скрытно. Легла на землю тень моя – Земли не стало видно.
Господь мне шепчет: «Подбери! Такое кто ж бросает?..». А я смотрю на тень. Внутри Неё звезда сияет.
ТЕНЬ (Избранное) стихотворение из цикла - И ВСТАНЕТ НА МЕСТО СОЛНЦЕ… Полина ГРОМОВА
Полина...
.. Конечно же, кто будит винить себя в собственных неудачах? Стопроцентно виноват Кирилл – думала она. Почти со слезами на глазах и с этой мыслью, Поля начала шарить по своим карманам, и, не найдя того, чего искала, добралась до сумочки. Среди помад, брасматиков, теней и прочих безделушек нащупала пачку импортных сигарет и зажигалку. С сигаретой-то «легче» думается! Облокотившись на спинку, почувствовала на себе чей-то взгляд. На соседней лавочке, почти напротив сидел старый мужчина, ну, одним словом – дед, а рядом с ним на небольшом кожаном поводке – «дамская» собачка. Девушка пыталась не смотреть в его сторону, но этого у неё ничуть не получалось. Дедушка смотрел на неё так, будто бы узнал свою далёкую родственницу или внучку, но Полине было как-то всё равно.
Старик подошёл ближе, и, спросив разрешения, присел рядом.
- Что ж это вы такая молодая и курите? - Так получилось… Время такое настало, что женщины стали больше курить, чем мужчины. - Вы работаете или ещё учитесь? - Ещё учусь. - А парень у Вас есть? - Уже нет… - Вас может, кто обидел? - Он же и обидел, ну, бывший-то… - Понятно… А знаете, я могу Вас утешить… Пошли ко мне домой, выпьем шампанского, попаримся в ванной… Я сотенку дам!..
Девушка резко встала с деревянной лавочки.
- Я что, на шлюху похожа? Пошёл вон, старичина вонючая! – развернувшись ушла.
На глаза девчонки наворачивались слёзы. Она решила не идти на занятия в училище. Ну, куда с таким настроением!
Проходя мимо одной знакомой забегаловки, куда раньше приходила с Кириллом, решила зайти, выпить кофе, успокоиться. Со словами «Два кофе без сахара и пепельницу», присела за серый столик в углу небольшой комнатушки. Здесь-то она и могла в открытую расплакаться, поскрипеть носом, и не следить за растекшейся на глазах тушью. Слёзы текли сами по себе, стоило лишь только на мгновенье вспомнить любимого. Конечно же, ещё обиднее через этого ветхого мужика.
Студентка сидела рассматривая свой маникюр. Где-то в мыслях мелькнула идея сделать коррекцию, а это значит, что не всё потеряно. Значит, ещё есть надежда, что к ней вернётся любимый Кирюша, или, если уж на то пошло, что она найдёт себе лучшего парня. Парня, который будет симпатичный, богатый, с машиной… «Я хочу, чтобы он был лучше всех! Разве я этого не достойна?» - часто говорила она и себе самой, и своим подругам.
Слёзы медленно капали на деревянный стол. Бывало, попадали даже в пепельницу, но это не важный факт, на который следовало бы обращать внимание…
К столику, где сидела Полина, подошёл бармен. С подноса, который он неуверенно держал в левой руке, положил на стол два бокала и бутылку шампанского.
- Я это не заказывала! - Это за счёт заведения… - А зачем два бокала?
Сзади неожиданно подошёл какой-то средних лет мужчина и обратился к официанту: «Спасибо, вы свободны!». Официант – молодой парнишка лет девятнадцати, был рад помочь босу. Услышав слова благодарности в свою сторону, он тут же, улыбаясь, ушёл к барной стойке.
«Другой бокал для меня! Я вам не помешаю, если присяду рядышком?» - промолвил мужчина, и, увидев кивок «нет», присел рядом. - Вадим… - Что? - Меня зовут Вадимом. - А-а-а… Меня – Полина. - Приятно познакомиться. - Взаимно…
За несколько часов разговора, этот симпатичный с виду и джентльмен по-существу мужчина, успел войти в доверие девчушки. А она, в свою очередь, доверившись ему, словно какому-то близкому, выложила все о своей жизни как партизан начальнику. Полинина осторожность и недоверие к мужскому полу куда-то на мгновение исчезли. Человек всё-таки старше, умнее… За это небольшое время и она узнала много о мужчине и, теперь, считала его своим другом, «службой доверия №1».
- Ну, всё, мне пора, бегу. - А… - Спасибо за шампанское и за компанию, до свидания. - А тебе куда? - Домой. - А где твой дом, далеко ехать? - Далеко. - Я тебя подвезу. Отговорки не принимаются. - Нет, я уж как-то сама… - Да чего ты, я же нормальный, не такой как тот старый хряк. Мне ничего не надо… просто, хочется сделать тебе приятное – подвести…
Полина согласилась и, выйдя на улицу, села в чёрный BMW. Ехать пришлось долго, около часа. После слов студентки «На право, возле подъезда с зелёной бронированной дверью», автомобиль остановился. «Спасибо» - сказала Полина и собралась выходить, вдруг, мужчина обнял её за плече и полез целоваться.
- Эй, ты чего? - Ничего… Мы же теперь друзья? - Друзья, но друзья - дружат, а не… - Хочешь, я тебя каждый день буду подвозить? Хочешь, у тебя будет всё, о чём попросишь: и квартира, и машина, и деньги… - Да не нужны мне твои деньги! Ты такой же, как все – подонок. Нет, ты - самый последний подонок! Я таких ещё не встречала. Думаешь, у тебя есть деньги, значит ты – бог? Ты ошибаешься!
Вырвавшись с его сильных рук, она вышла с машины и с небывалым грохотом захлопнула дверь.
Со слезами на глазах поднялась на пятый этаж и проскользнула в свою комнату. Родителей не было дома – на работе. Тем лучше! По всей квартире раздавался дикий рёв – плакала лежа на диване Полина. В её мыслях проплывали эпизоды сегодняшнего дня. Обидно… «Я же не кусок мяса, который кто захотел, тот и съел! Я любви хочу… чистой и искренней. Или, может я такая дура?» - с подобными словами она рыдала два часа. Тяжело оказаться в такой ситуации… Да, но Полина так устала, что рыдая в подушку – уснула. А, проснувшись утром, как ни в чём не бывало, приняла прохладный душ, выпила чашечку кофе с бутербродом и отправилась в училище.
Ручки, ножки я ввинчиваю в эти туловища, крашу губы помадой, присыпаю бледные лица алой пудрой. Глядите — какое славное платьице сшито мной этой милой куколке к завтрашнему её первому балу. Какие выразительные стекляшки рассыпаны по её милой шейке подобием царских бриллиантов, бриллиантов олигарких, самых дорогих и чистых. Как умело заведена мной ключиком со спины её маленькая безрадостная судьба длиной в один выход в свет, и уже тикает, тикает…
И снова — длиннющие рукава моему тряпичному Пьеро, больше белил на и без того мёртвое личико, вскинутые брови, сведённые судорогой губы. Теперь рисую слёзы, как тату выбиваю, глубоко, надёжно, не вытравить даже царской водкой — умение моё искусства выше. Как жутко ты переломан, несчастный мой обрубок человеческой жизни, как печально тебе тикать, как недолго. Любовь — всегда аутсайдер, всегда никому не нужна если за неё приходится расплачиваться, если ради неё нас ставят перед выбором. И, милый мальчик, судьба твоя проста и понятна: быть сломанным. Тик-так, тик-так, тик...
Карабасы и буратины, шушары, сверчки, лисы, коты и артемоны… Целая страна воссоздаётся мной в миниатюре, до незримых мелочей повторяя такую же, но не моих рук творение, а место, в котором тикают наши судьбы. И снова здесь зажигаются к вечеру фонари, скрипит за углом шарманка, бегают по болотам доберманы, и только мудрая черепаха знает обо всём наперёд и оттого грустна сегодня, как никогда, вслед тебе глядя, бледный мой юноша, бредущий быть сломанным.
КУКОЛЬНЫЙ МАСТЕР (ОТРЫВОК) Автор: Злепко Сергей
День прошёл относительно спокойно, и Гвинет даже успела выбросить из головы и случай в автобусе, и кошмарный сон. Вернувшись с работы, она приготовила себе лёгкий ужин и устроилась на диване перед телевизором. Мартин уехал отдыхать с друзьями на два дня, и, чтобы отвлечься от грустных мыслей, Гвен решила коротать вечера за просмотром любимых фильмов. Стрелки часов перевалили за полночь, когда девушку сморило, но что - то тревожное резко выдернуло её из сна. Она приподняла голову и прислушалась. В доме было тихо, только телевизор раздражающе шипел, и тускло мерцал, прервав сетку вещания. И опять это неприятное чувство, что за ней наблюдают.
- Кто здесь? - дрогнувшим голосом спросила девушка, но ей никто не ответил.
Встав с дивана, Гвинет осмотрела комнату и прошла в коридор. Никого. Дверь закрыта. Проверив кухню, она вернулась в зал и оцепенела от страха. Перед ней стоял загадочный пассажир из автобуса и хищно улыбался.
- Ах! - издала шумный вдох Гвен и попятилась назад. - Кто вы такой, что вам нужно ? - Я пришёл за тобой, милая, - улыбаясь, спокойно произнёс мужчина. - Зачем я вам? Как вы нашли меня ? - Ты мне сама сказала, во сне, Гвинет, - медленно подходил мужчина к девушке. - Это был всего лишь кошмар… - прошептала Гвен, продолжая отступать, пока не уперлась спиной. - Меня многие считают кошмаром, - признался мужчина, прижимая напуганную жертву к стене, - нам пора, вещи можешь не собирать, они тебе не понадобятся. - Я никуда с вами не пойду, - упёрлась руками в грудь незнакомца девушка в отчаянной попытке остановить его. На что мужчина лишь больше заулыбался и приподнял лицо Гвен за подбородок.
- Значит, не пойдёшь добровольно ?
Сделав широкий шаг назад, он поднял руку, сжатую в кулак, на уровне лица девушки и, раскрыв пальцы, тихонько подул на ладонь. Мерцающая золотистая пыльца окутала голову Гвен, отчего она поморщилась и, вытянувшись в струнку, заговорила странным голосом, полностью лишённым эмоций:
- Я к вашим услугам, хозяин.
Незнакомец удовлетворённо вздохнул и приказал:
- Обними меня.
Гвинет послушно сделала шаг вперёд и обняла мужчину за пояс, положив голову ему на грудь. Он укрыл себя и её плащом, после чего оба растворились в воздухе, оставив лишь слабое напоминание о присутствии в доме девушки в виде покрывала на диване и пустой чашки на подносе на полу.
*
Перенеся зачарованную девушку в свою резиденцию, мужчина высвободился из её объятий и пафосно обвёл рукой пространство:
- Теперь ЭТО твоя комната. Что скажешь? Тебе нравится, милая? - Она превосходна, хозяин, - безучастно ответила Гвинет, глядя в одну точку затуманенными глазами. - Я знал, что тебе понравится, обживайся, - склонившись, прошептал на ухо девушке похититель и покинул комнату.
Заперев дверь, он хитро улыбнулся и щёлкнул пальцами, освобождая жертву от гипнотических сетей. Более оставаться рядом с новенькой мужчина не желал. Что будет творится в комнате и какие в ней будут витать эмоции он и так прекрасно знал. Ещё одна птичка была поймана. Сбросив магическое наваждение, Гвен с трудом приходила в себя, испытывая небольшую дезориентацию. Последние воспоминания о странном человеке, проникшим в её дом, заставили девушку быстрее справиться со спутанным сознанием, а заодно похолодеть от ужаса. Обнимая себя руками, она растерянно озиралась по сторонам, разглядывая незнакомое место.
Попытки сохранить остатки самообладания и воскресить в памяти всё до мельчайших подробностей, не давали должного результата. Последнее, что помнила девушка, это то, как в гостиной материализовался её ночной кошмар, который настойчиво куда - то звал с собой. Дальше всё, провал. В панике Гвен бросилась в двери и, напрасно подёргав ручку, забарабанила по деревянной поверхности руками:
- НЕ-МЕ-ДЛЕН-НО выпусти меня! Эй!
Дверь не поддавалась, да и с той стороны ей никто не ответил. От досады Гвинет с силой пнула дверь и тут же пожалела о содеянном. Глупо босой ногой бить по твёрдой поверхности. Боль пронзила ступню, голень и отдала в колено. Заохав, девушка энергично запрыгала на одной ноге, поджимая пострадавшую конечность. Когда боль поутихла, разыгрались чувства несправедливости, обиды и злости. Поэтому, недолго думая, она схватила стоящую ближе всех на тумбе вазу и без колебаний швырнула её в дверь. Несмотря на то, что ваза от удара разлетелась на мелкие осколки, удовлетворения Гвен так и не получила. Вооружившись ещё парочкой антикварных предметов побольше да посолиднее, она, дохромав до кровати, забралась на неё с ногами. Обнимая вазу как родную, прислонившись спиной к стене, так и просидела пленница до утра, пока не задремала. Сквозь чуткий сон мозг уловил звук открываемого замка, тихий скрип двери и мягкие шаги. Убедившись перед ней, стоит не кто иной, как похититель, Гвинет, размахнувшись, со злостью швырнула в него вазу. Он уклонился. За первой вазой без промедления полетела вторая. Больше мужчина не стал уворачиваться, а, вытянув руку вперёд, остановил сосуд в полёте, попросив в довольно резкой форме:
- Хватит.
Антикварная вещица замерла на пару секунд в воздухе и рухнула вниз, но исчезла прежде, чем коснулась пола. Гвен, перестав кидаться, ошарашено уставилась на фокусника.
- Как вы это сделали? - Я много чего умею, - улыбнулся мужчина. - А меня научите? - Нет. - Почему? Боитесь, что обращу это против вас? - восторженность сменилась разочарованием. - Нет. Ты не сможешь, - несмотря на мимолетные улыбки, говорил мужчина спокойно, без лишних эмоциональных ноток. - Считаете меня глупой или не способной? - потребовала уточнений пленница, скрестив руки, выдавая свое недовольство. - Я не делаю выводов, пока не узнаю человека лучше. Просто в твоём случае люди на такое не способны. - Люди? - переспросила Гвинет, не решив пока, удивиться ей еще больше или рассмеяться, - кто же тогда вы такой? - Я ? - губы мужчины снова растянулись в ухмылке, а глаза хитро прищурились, отчего выражение лица стало хищным, - Колдун. А ты - моя кукла. - Что за средневековье ? - вознегодовала девушка. - Я свободный человек и не собираюсь быть чьей - то собственностью. - Кукла это не просто собственность. - Колдун поднял на уровне лица согнутую в локте правую руку, а левой сделал круговое движение, прикрыв на пару секунд от взгляда зрительницы пустую правую кисть, после чего в правой руке появилась роза. - Это нечто большее. - Роза замерцала, вспыхнула и исчезла, а мужская раскрытая ладонь осталась абсолютно пустой. - Я не хочу быть куклой, я хочу домой, - тихо и как - то жалобно пропищала Гвен, не впечатленная очередным фокусом. - А есть ты хочешь? - неожиданно спросил мужчина. - Эээ... хочу, - неуверенно протянула девушка, сбитая с толку. - Тогда ты можешь спуститься со мной в столовую или же оставаться в этой комнате и продолжать уничтожать предметы искусства, - предложил колдун, широко обводя рукой комнату, и добавил, пригрозив пальчиком, - очень древние, между прочим.
Оставаться в комнате Гвен не хотела, да и чем это ей поможет. А вот обследовать дом и войти в доверие к похитителю - это вполне разумное решение. Спускаясь на первый этаж и следуя за колдуном в столовую, девушка оценила богатый интерьер и масштабы здания. Похоже, это был настоящий замок в смешанном стиле, не меньше. Ампир прекрасно сочетался с готикой, разбавляя сдержанную мрачность величественной помпезностью, а лестницы с резными перилами, круглые арки и мощные колонны непроизвольно вызывали восторг и душевный трепет. Да и сам колдун вёл себя вполне галантно, отодвигая стул для леди, как настоящий джентльмен.
- Непременно попробуй это блюдо, мой повар мастер своего дела, - продолжал удивлять манерами мужчина. - Он тоже ваша кукла? - поинтересовалась Гвинет, решив на всякий случай не прикасаться к еде. Мало ли что там подсыпал колдун. - Нет, он работает на меня добровольно. - А кто такие куклы? - мысль о новом и непонятном статусе не давала пленнице покоя. - Сейчас узнаешь, - улыбнулся колдун и на время прикрыл глаза, а, когда открыл, в столовую вошла светловолосая девушка в слегка вызывающей одежде и отстранённым взглядом. - Вызывали, хозяин? - равнодушно спросила девушка.
Мужчина, протянув к ней руку, поманил:
- Подойди ко мне. - Да, хозяин, - отозвалась незнакомка, подходя вплотную к колдуну. - Поцелуй меня. - Как прикажете, хозяин.
Гвен всё это время не спускавшая глаз со странной особы в пышной короткой юбке, неприлично раскрыла от изумления, когда та без колебаний наклонилась и совершенно откровенно впилась мужчине в губы.
- Умница, а теперь иди, - похвалил колдун, отпуская девушку. - Да, хозяин, - всё так же без эмоций, холодно согласилась блондинка и покинула столовую.
Гвинет в замешательстве посмотрела на колдуна. От того, как беспрекословно исполняла приказы и как безрадостно смотрела и говорила эта кукла, по спине побежали мурашки.
- Она всегда такая? – Нет. Но очень часто, - честно ответил мужчина. - И я тоже буду такой? - дрогнувшим голосом спросила Гвен, представив себя на её месте.
И почувствовав нарастающую волну негодования внутри, откинулась на спинку стула, скрестила руки и упрямо заявила:
- Ну, уж нет! Я не соглашусь ни за что и никогда. Возвращайте меня домой.
Колдун медленно наклонился к пленнице, упираясь руками на столешницу, и прошипел, словно змей:
– Глупая, ты уже кукла. И чего хочешь ТЫ уже не важно.
Гвинет пугливо отшатнулась, не найдя, что сказать в ответ. Впрочем, возможности возразить колдуну её лишила очередная гостья. В противовес предыдущей кукле эта была живой, яркой и даже очень эмоциональной. Она, словно бабочка, впорхнула в комнату, раскидывая руки в стороны и радостно вопя:
- Коул, дорогой!
- Твоя новая кукла? - не скрывая любопытства, проворковала красавица, удобно устраиваясь на коленях мужчины. - Угу, - промычал кукольник.
- Я тебя не узнаю, Коул, такая невзрачная... - Это поправимо, - усмехнулся колдун, проводя рукой в сторону Гвен, будто пыль смахнул.
Девушка даже не поняла, что уже сидит не растрёпанная и в пижаме, в которой её забрали из дома, а в нарядном платье, с уложенными волосами и при ярком макияже.
- Слишком красива, - тут же скривилась Рита. - Тебе не угодишь, - рассмеялся колдун.
Понимая, что что - то, не так Гвен беспокойно оглядела себя и даже дотронулась до одежды, дабы убедиться, что она вполне материальна.
- Зачем тебе очередная кукла у тебя их и так предостаточно? - маскируя ревность под обычное невинное любопытство, осведомилась рыжая красавица.
Гвинет осознав, что перед ней далеко не кукла, а вполне живая женщина, к тому же имеющая определённые виды на колдуна, потянулась через весь стол и с мольбой обратилась к незнакомке:
- Мисс, вы должны меня понять. Я не хочу здесь оставаться. Меня дома ждёт муж. Пожалуй, скажите ему, пусть он меня отпустит. Я никому ничего не скажу. Обещаю!
Рита перевела удивлённый взгляд с Гвен на Коула.
- Она что, до сих пор ещё разговаривает? - Ешь, - приказал Коул, мельком взглянув на девушку, и щёлкнул пальцами.
Гвинет тут же выпрямилась, глаза её затуманились, а на лице не осталось никаких эмоций. Послушно взяв ложку и уткнувшись в тарелку, кукла Гвен, молча, принялась за еду.
- Ладно, милый, развлекайся, я побегу.
Рита удовлетворённо улыбнулась и, любовно проведя тыльной стороной ладони по гладко выбритой щеке колдуна, встала с его колен. Покачивая стройным телом, она успела дойти до двери, прежде чем Коул задал очевидный вопрос:
- А зачем ты приходила? - Соскучилась, а на звонки ты не отвечаешь, - обернулась гостья, упираясь рукой в выставленное на показ бедро и кокетливо играя плечом.
Мужчина усмехнулся, но не ответил. Не дождавшись желанной реакции, рыжая шалунья, послав воздушный поцелуй, исчезла из столовой так же стремительно, как и ворвалась. Колдун охотно вернул своё внимание к новой кукле. Понаблюдав за ней ещё с минуту, он щёлкнул пальцами, выводя её из гипноза. Как и в первый раз, сбросив чары, девушка озадаченно стала осматриваться, пытаясь сориентироваться и понять, что происходит. Ведь только что здесь была эффектная красотка, а сейчас кукольник сидит один.
- Насытилась? Ну как блюдо? Понравилось? - вполне серьёзно поинтересовался мужчина.
Гвинет, недоумевающе похлопав глазами, обеспокоенно посмотрела на тарелку перед собой и ложку в руке. И увиденное её совсем не обрадовало.
- Не знаю… Я ничего не помню… Не помню, что я вообще ела, не говоря уже о вкусе. - То-то и оно... - задумчиво произнёс Коул. - Находясь в гипнозе люди не помнят, не чувствуют, не осознают, что происходит. И мне никак не удаётся найти идеальную формулу. - Так вам нужна живая кукла? - оторопела Гвен и побледнела. - Зачем? А что будет, когда я вам надоем? Как вы поступаете с другими? Вы отпустите меня или убьёте? - от переполнявших эмоций мысли с трудом обретает словесную форму.
Уходя от прямого ответа и зарождающейся женской истерики, Коул, шумно вздохнув, встал из - за стола.
- Мне нужно отлучиться по делам. Развлекайся. - Развлекаться? То есть вы не посадите меня под замок и позволите спокойно перемещаться по дому? - с недоверием отнеслась к словам колдуна Гвен и замерла в ожидании ответа. По её мнению, уж лучше быть взаперти, но здраво мыслить, чем находиться под гипнозом. - В этом нет необходимости. Отсюда сбежать невозможно. Да и я знаю о каждом твоём шаге. Где ты и что делаешь.
Коул демонстративно подошёл к зеркалу на стене, провёл по нему рукой и, не глядя на девушку, вышел из комнаты. В зеркале, как на экране, появилась Гвинет, сидящая за столом. До этой манипуляции в зеркале отражалась лишь входная дверь. Гвен заинтересованно поднялась и подошла к собственному изображению. Что это? Действительно волшебство или обычный фокус со встроенной камерой. Решив проверить данную теорию, а заодно попробовать свой собственный фокус, девушка потянулась к зеркалу. Почти коснувшись поверхности пальцами, она в последнюю секунду боязливо отдёрнула руку. Украдкой обернулась назад убедиться, что за спиной не притаился колдун, и с надеждой обратилась к зеркальной глади:
- Покажи мне Мартина.
По просьбе Гвен её образ на экране стал окутывать туман, меняя на отражение двух мужчин, беседующих за столом. В одном из них Гвинет безошибочно узнала мужа...
Backe, backe Kuchen, Der Baecker hat gerufen. Wer will guten Kuchen backen, der muss haben sieben Sachen: Eier und Schmalz, Zucker und Salz, Milch und Mehl, Safran macht den Kuchen gehl!
Ein Volkslied für Kinder über Kuchen
На Вилле Чудес ни один день не похож на предыдущие. Сегодня все взялись за дело, чтобы бабушка Хильда опять могла печь пироги.
«К сожалению, сегодня в продаже только кофе. Выпечки нет», — прочитала вслух Матильда табличку, которую должна была приклеить на дверь кафе.
Генри вздохнул. Наступил четвёртый день в кафе «Мыльный орешек» без выпечки. Ведь духовой шкаф сломался, а на новый у них не было денег.
— Если бы мы могли что-то сделать, — сказал енот. — Ситуация просто носощипательная! — Носощипательная? — переспросила Матильда: иногда её маленький енот говорил загадками. — Когда бабушка Хильда ничего не печёт, в кафе не пахнет сладким. Только деревом, кофе и енотом. От этого щиплет в носу.
Матильда улыбнулась. Вот оно что. Она оторвала кусочек скотча и закрепила последний уголок таблички. Девочка случайно задела стойку с рекламными объявлениями, и по земле рассыпались брошюры театров и кинотеатров.
Матильда подняла листочки и запихнула их обратно под решётку стойки. На верхнем объявлении она увидела изображение красивой женщины, танцевавшей на спине лошади.
Матильда сразу вспомнила её. Она из цирка «Маримба», который прошлым летом приезжал в город. У них был смешной номер с собаками, которые умели считать и ходили на передних лапах.
Девочка взглянула на Генри. Енот тоже кое - что умел: кататься на скейте, делать стойку «живот наизготовку», играть в мяч…
— Генри, что скажешь, если мы организуем цирковое представление? Мы пригласим много народу, а на вырученные деньги купим бабушке Хильде новую духовку!
Генри пришёл в бурный восторг.
— О да! О да, хочу! — воскликнул он. — Я хочу быть и клоуном, и канатоходцем, и гимнастом, и укротителем львов! — Погоди-ка, — прервала его Матильда. — Всё одновременно делать невозможно. — Ладно, тогда только укротителем львов, — кивнул зверёк и выбежал в сад.
Матильда посмотрела ему вслед. Судя по всему, идея с цирком оказалась отличной. Как минимум Генри уже согласился участвовать.
Девочка поделилась задумкой с Йоши и со своим старшим братом Лео, а потом с соседскими мальчиками — Фредди и Лассе Свенссоном. Все согласились поучаствовать и принялись придумывать цирковые номера.
Матильда была страшно горда собой. Всё шло как по маслу.
Она взяла карандаш и написала на листе бумаги: ______________________________________________________
БОЛЬШОЕ ЦИРКОВОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ СОСТОИТСЯ В САДУ ВИЛЛЫ ЧУДЕС В ВОСКРЕСЕНЬЕ В 15:00 _______________________________________________________
Затем девочка приклеила его на двери кафе возле объявления бабушки об отсутствии выпечки. Матильда была счастлива. Конец дням без сладкого!
— У тебя здорово получается! — воскликнули Йоши и Генри.
Они захлопали в ладоши, глядя на то, как девочка ездит на одноколёсном велосипеде туда-сюда по улице. В расставленных в стороны руках она держала разноцветные ленты, развевавшиеся на ветру.
— Да, выходит уже вполне прилично, — согласилась Матильда. — Только залезать на велосипед мне пока сложно. Ой! Ай!
Она потеряла равновесие и спрыгнула с велосипеда.
— Надеюсь, до воскресенья я научусь ещё и тормозить. Не хотела бы я выползти с манежа с разбитыми коленями, — сказала Матильда. — Это я могу понять, — согласился Генри. — Конечно, ты не хочешь опозориться, тем более что главной сенсацией всё равно стану я. — Разумеется, ты, Генри! — Матильда улыбнулась. — А можно спросить, что ты покажешь?
Генри вдруг принял ужасно таинственный вид.
— Сюрприз! Но я на самом деле лучший укротитель львов на свете.
Енот прыгнул в кусты и исчез в соседском саду.
Матильда улыбнулась и скрестила на груди руки. Генри иногда мог быть таким воображалой.
— Ты-то мне хоть расскажешь, что собираешься делать? — спросила она у двоюродного брата. — Ага, — ответил Йоши. — Мы с Лео подготовим номер с пирамидой, стойкой на руках, прыжками на трамплине и всяким таким прочим. Но один я не смогу тебе его показать, а Лео как раз готовится к контрольной по математике. Не хочу его отвлекать.
Наверху распахнулось окно.
— Я не делаю математику! — крикнул старший брат Матильды. — Я мастерю манеж и большую деревянную вывеску. Вопрос только в том, как, собственно, называется наш цирк? Матильда задумалась. Лео прав, им нужно название.
— Цирк Чудес? — предложила она. — Супер, — ответил Лео и ухмыльнулся. — Так и назовём.
В воскресенье выдалась отличная солнечная погода. Матильда и Йоши вынесли все деревянные стулья из кафе наружу. Сценой служили терраса и часть сада. Лео принёс с чердака большие мягкие кубики, которыми играл в детстве.
Теперь он, конечно, вырос, чтобы с ними возиться, зато кубики стали прекрасным бордюром для манежа, по которому вдобавок можно было бегать. На вишнёвом дереве красовалась вывеска, разноцветные буквы складывались в слова: «Цирк Чудес».
Кроме того, Матильда и Фредди надули множество воздушных шариков, прикрепив их на вишню.
— Ты видел Генри? — спросила Матильда у Йоши.
Мальчик покачал головой.
— Генри пока ещё секретничает. Никому нельзя видеть его приготовления даже одним глазком. Укротитель львов… Я весь в предвкушении, — Йоши хихикнул.
Тем временем начали собираться гости. Господин и госпожа Свенссон, рокер Джимми и Дикая Джейн (родители Фредди и самые старые клиенты бабушки), пара гостей из кафе, которые видели плакат Матильды, и, естественно, все взрослые обитатели Виллы Чудес. Стульев не хватило. Дедушке Перу пришлось принести лежаки из сарая, чтобы зрители смогли рассесться перед сценой.
Внезапно Матильда очень разволновалась. Ведь собралось столько народу… Хоть бы у неё всё получилось! И где же Генри? В конце концов, он главная звезда представления. По крайней мере, он так считал.
Лео включил цирковую музыку на магнитофоне, и шоу началось. Матильда села на одноколёсный велосипед и так быстро поехала змейкой, что ленты зашелестели на ветру. Зрители восхищённо зааплодировали. Следующими выступали Йоши и Лео. На мальчиках были легинсы и майки, как на настоящих гимнастах.
Йоши влез на плечи Лео и спрыгнул на мягкую подушку.
Фредди придумал номер со скейтом: сначала он ехал по кругу, а затем перепрыгнул через препятствие, сложенное на земле из рулонов туалетной бумаги.
— Браво! — восторженно воскликнул дедушка Пер даже прежде, чем мальчик успел приземлиться.
Все засмеялись, а Фредди сделал дополнительный круг.
И вот остался только номер Генри.
Матильда с облегчением вздохнула. Она увидела, как енот направляется к манежу. В одной лапке у зверька была кондитерская кисть, а другой он тащил за собой скейт Лео, на котором стояло бабушкино сито — в перевёрнутом виде.
Генри вышел на середину манежа и поднял сито.
— Мяу!
Оказывается, под ситом сидела Мими, соседская кошечка. Она глянула на енота влюблёнными глазами и потёрлась об него.
— Как мило! — выкрикнула Дикая Джейн.
Она поднялась со своего места и сложила пальцы в форме сердечка. Генри лёг на землю, а Мими взобралась ему на спину. Когда енот встал на четыре лапы, кошечка вцепилась в него, а Генри проскакал четыре круга по манежу.
Все ликовали и неистовствовали. Потом Мими спрыгнула, Генри обнял её и поцеловал, а затем поклонился. Лео сорвал шляпу с головы рокера Джимми и пошёл по рядам.
Зрители с удовольствием бросали деньги в шляпу и не скупились. Матильда была счастлива. Цирковое представление удалось на славу. А больше всего она гордилась Генри и его номером с укрощением «льва».
Когда позже ребята посчитали деньги, их, конечно, не вполне хватило на новую духовку, но дедушка Пер достал тайную заначку. И нужная сумма набралась. Бабушка Хильда была вне себя от радости. Она обнимала всех по очереди.
— В общем - то, мы беспокоились именно о себе, — сказала Матильда и подмигнула Генри. — Ведь кафе «Мыльный орешек» без запаха выпечки — это ужасно носощипательно!
Булочки с победой. Глава. Настоящий цирк Автор: Линнеа Свенссон
Вешалка хочет выстрелить - Девочка хочет повеситься. У неё - ноги вывихнуты, Вокруг кудряшки вертятся. Девочка хочет выскочить Из этого мира в дырочку, Карабкается, глупая - Губки в ухмылочку. И шкаф, и дверь, и лестница, Чайничек игрушечный - Все хотят повеситься, Подвержены влиянию. А девочка - как девочка, И в голове лишь куколки. И хочет так повеситься: В платье вставить плечики.
ПЛЕЧИКИ Автор: Барышева Таня
Тётя первым делом велела мне три раза намылить руки и лично проследила за процессом, а дядя спросил, как это я, дожив до стольких лет, так и не научился правильно носить кепку — а она была всего лишь надета козырьком назад. В таком доме микробы явно не жили долго, а любое чудовище покрупнее издохло бы от тоски. Я даже начал опасаться, не грозит ли мне самому подобная участь — но за ужином мне разрешили поесть хлопьев вместо дурацкого салата, а потом тётя играла на пианино, а дядя играл со мной в шахматы, и оба показались мне отличными ребятами, хоть и занудами. Ну что ж, я их не судил! Старость, размышлял я, не радость, а им обоим, наверное, уже лет сорок, а то и все сорок пять.
В общем, пару часов было довольно весело с поправкой на скуку. А потом, как сказал дядя, отодвигая доску, пришла мне пора ложиться спать.
Меня уложили в комнате чуть побольше туалета. Туда, наверное, еле втиснулись, тесня друг друга боками, как два толстяка в переполненном автобусе, огромный стол и длинный диван. А у другой стены стоял шкаф.
И чтоб вы знали, потому что я в ту ночь запомнил его так хорошо, что мог бы хоть фоторобот сраного шкафа составить, — ни черта зловещего в нём не было. Самый обычный шкаф, какие бывают в домах у самых обычных людей: тяжёлый, добротный, без единой щели. Узкий и высокий, точно такса на задних лапах, идеально чистая чёрная дверца и гладкие чёрные бока. Ни пыли, ни царапин, будто на продажу выставлен.
Тётя дала мне бельё — я его понюхал тайком, пахло чистым, но залежалым. Дядя зашёл пожелать мне спокойной ночи, шевелил усами, краснел ушами и вставил между делом, чтобы я ни в коем случае не трогал... шкаф, думаете? Да нет, о шкафе не было и речи. Его письменный стол. Такое недоверие меня даже обидело — очень нужно мне лазать по чужим столам !
Я почитал немного перед сном и решил наконец, что пора гасить свет: спать меня погнали в десять, а с того времени прошло не меньше часа. Ложиться в одиннадцать тоже, конечно, было ниже моего достоинства, но я решил так: если спросят в школе, скажу, что лёг в час, а если мама — то в девять. Измыслив такое изящное решение, я тут же захрапел: встал я в тот день рано и в дороге устал порядочно. Но проспать удалось часа два, не больше, потому что когда я проснулся, в окне торчала, как бельмо на глазу, большая блёклая луна, и во всём доме было тихо...
БУМ
...во всём, кроме моей комнаты.
БУМ
Сначала я решил, что стучат в дверь. Пацан я был совсем не склонный к панике — что я ещё мог подумать?
БУМ
Или в окно... Но в окне не было никого, кроме луны: помню, мне показалось спросонок, что небо на меня ехидно косится своим единственным глазом.
БУМ
И вот секунд через десять я догадался наконец, откуда исходит звук. Из шкафа.
Повторяю, я никогда не верил в буку в шкафу, в монстра под кроватью, в привидения в старых домах, уж тем более, в новых. Я ещё в детском саду считал это всё чушью собачьей, хотя сам под настроение любил наплести всякое, чтоб попугать девчонок. Но тут...
БУМ БУМ БУМ БУМ
...но тут происходило такое, от чего и парни из «Разрушителей легенд» (*) обделались бы, не то что десятилетка. Звук шёл из шкафа, это я знал точно. Когда я только проснулся, он был тихий, потом сделался громче, уверенней, а сейчас там что-то стучало непрерывно, как сильный град. Удары частили, меня аж нервная дрожь забила в одном ритме с ними. Я едва смог приподнять голову.
Ещё сложнее было заставить себя посмотреть на шкаф — думал, он будет вращаться в воздухе, как в фильмах про экзорцизм, или типа того. Но нет, шкаф стоял на месте. И трясся. Я смотрел, как он трясся, и судорожно соображал, стоит ли звать дядю и тётю. Это было, во - первых, стыдно. Во - вторых, как подсказывал мне богатый опыт просмотра ужастиков, совершенно бесполезно. Если шкаф одержим или там прячется какой - нибудь потусторонний хмырь, при взрослых всё немедленно прекратится, а мне скажут, что я вру, чтобы привлечь к себе внимание, или как там говорят тупые взрослые в таких фильмах. Ну а если это, допустим, маньяк, то что ему помешает сразу выскочить и пырнуть дядю ножом ? Мы - то с тётей вдвоём с ним не справимся, да и дядя, если подумать... А если у маньячилы не нож, а пушка, он вообще всех троих положит на месте.
Да и не очень - то я доверял взрослым, тем более чужим. Маме я бы рассказал, конечно... но только я успел подумать об этом, сразу же понял — нет, не рассказал бы. Был у меня уже случай в шесть лет, когда я часа два пытался втолковать ей, что слышал подозрительные хрипы за стеной. Она всё смеялась, прихлёбывая джин, потом наконец разозлилась и велела мне заткнуться. К вечеру мы узнали, что как раз в то время там умирала старая соседка.
Итак...
БУМ БУМ
...итак, ни один взрослый мне не поверил бы, уж особенно ни один из тех, кто находился сейчас в одном доме со мной и с тварью из шкафа. Рассчитывать я мог только на себя самого.
Стук сделался чуть реже, чуть тише, а значит, и шкаф трясся поменьше — если б я не вглядывался в него до рези в глазах, может, и вовсе не заметил бы. Со страху я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, но уж мозгами, если я хотел выжить, шевелить мне приходилось. Я полулежал на диване, с онемевшими ногами, с затёкшей спиной, неестественно повернув шею, и размышлял — так маньяк всё - таки или монстр ? Маньяк отпадал: ему никакого резона не было стучаться, как дураку, когда он мог бы спокойно разделаться со мной, пока я сплю, и отправиться вниз, на поиски дяди с тётей. А значит, это могло быть только что - то...
БУМ БУМ БУМ
...сверхъестественное. На этом мысль моя остановилась, потому что я даже предполагать не хотел, что там может оказаться. Я кое - как улёгся обратно, закрылся одеялом с головой, чтобы ничего больше не слышать и не видеть. Я задыхался под его тяжестью, навалившейся мне на лицо, но всё -таки был в эти несколько минут почти спокоен. Знаете, как совсем маленькие дети закрывают глаза и думают, что они заставили мир исчезнуть ? Вот так и я тогда, девятилетний лоб, воображал, что, если я достаточно долго пролежу, не слыша звуков из шкафа, они прекратятся и я смогу сказать себе, что мне это показалось или, может быть, просто усну.
Но это была жаркая летняя ночь в тесной комнате с закрытыми окнами, так что долго я не продержался. Я вынырнул из-под одеяла с облегчением и тяжестью в груди, точно пловец, надолго задержавший под водой дыхание, жадно раскрыл рот, вдыхая показавшийся мне свежим воздух. Несколько секунд я ничего не слышал, кроме собственных всасывающих вдохов и беглых выдохов, и это были прекрасные несколько секунд. Понимаете, я правда поверил...
БУМ БУМ
...зря, конечно. Поперхнувшись недовтянутым воздухом, я рухнул обратно, и подушка ударила меня по затылку, точно бревно. Я лежал, отфыркиваясь слюной, а дверца шкафа всё дрожала и дрожала у меня в глазах под натиском неведомого, и шум этих звуков разрывал мне уши.
БУМ БУМ БУМ
Не знаю, как и почему, но только я вдруг настолько одурел от страха, что совершенно перестал бояться. Мне просто так надоело лежать, и дрожать, и пускать слюни, точно старый дед, и я с идиотской мальчишеской храбростью, которая бывает только у мальчишек - идиотов, вскочил с дивана и кинулся к шкафу. С твёрдым стремлением набить морду любому потустороннему хмырю, прячущемуся там, дёрнул за ручку...
(*) парни из «Разрушителей легенд» - Разрушители легенд» (англ. MythBusters). В нашей жизни существует множество разных легенд, поверий, интернетовских слухов или других мифов. И вот чтобы доказать или опровергнуть все эти истории, за дело берутся эксперты Адам Сэвидж и Джэми Хайнеман, а что из этого выходит, можно увидеть в каждом выпуске программы…
Погружение в свет. Не получилось. Говорят ты слишком тёмный. Стрёмно. Остаюсь в тени, текут дни, так же, как всегда. Медленно тягучая череда. Словно патока. Я словно муха влип в жизнь. Смог выжить. Сахарный сироп питательная среда. Лапы приклеены, не беда. Зато не свалиться вниз. Завис…. Впереди продолжение. Сахарный сироп начинает брожение.
Превращаясь в брагу. Весёлое зелье. Эй отдайте мне плащ и шпагу. Угу…. «Пальто и глобус Марса….(С)»… Наверное потом придёт похмелье, но это будет потом. Баста. А сейчас феерия масок, клоуны, сошедшие с ума, корчат морды друг другу. Я с ними. Мне не нравится в зрительном зале. Несёт по кругу. Я хочу принимать участие. В их счастье. В моём счастье. Это словно причастие.
Кровь и тело нашего мира. Жизнь и время. Мило. До тошноты. Почти идиллия между мной и ними. Но всегда есть что - то сбивающее равновесие, и в нём тоже есть я и есть ты.
Расшатать нервную систему до состояния срыва. Войти в резонанс. И в точке отрыва, когда нервы начнут рваться и превращаться в смех или слёзы, достать до неба. Разрушенная иллюзия, лишь место для рождения новой. Это не ново. Мы слишком долго твердили про реал, а его не оказалось. Такая малость. Здесь только череда созданных нами мирков. Всего лишь твёрдых на ощупь. Каждый жил здесь обозначив себя, как точку отсчёта. А когда он проходил мимо, про него говорили «кто-то» и вычеркивали из картинки дня...
... Реал это тоже всего лишь картинка, которую мы рисуем всю жизнь. На песке. Нарисуй себя сам. Нарисовал? Похож? ..
Нарциссизм наверное в этом случае благо. Давай нарисуем свои отражения и подарим им жизнь. Легко. Им всё равно без нас не выжить. Но может они станут чуть лучше чем то, что в зеркале сейчас? Дайте зеркалу шанс.
А в отражении видно счастье вот оно, рядом. Столько, что не унести. Удержать бы то что есть. Хотя бы на половину пути. Только удержать это значит остаться на месте. На все сто процентов. А может на двести. А у меня никогда не получалось стоять. От устойчивых поз меня тошнит.
У нас с тобой души как рыбы, которые должны плыть. Стоять на месте значит не жить. Мне не нравится первое дыхание, но нравится второе. От которого голова идёт кругом и которое только на бегу. Проблемы по фигу. Они тоже могут нести свет. Времени нет. Времени ровно столько что бы его прожить. Хочется успеть и хочется выжить. Счастье оно даром.
Совершенно не хочется заканчивать мысль ...
Погружение в свет (Избранное) Автор: Джа Дай
Вы бывали когда-нибудь в салоне самопровозглашённой "светской львицы" госпожи Корецкой? Благодаря своей энергичности и ненависти к глубинным патриотам, мадам удаётся долгое время удерживать интерес простолюдинов к её салону. Мысль о том, что у неё в гостях собираются самые влиятельные люди, тешит самолюбие женщины.
В её салоне собирается аристократия, успевшая покинуть ненавистную страну, и те кто, в силу затруднительного материального положения, так и не смог перебраться на берег турецкий. Не то чтобы хотелось разоблачать самопровозглашённых аристократов, но, справедливости ради, хочу напомнить о том, что тех кто мог бы даровать дворянство давно уж нет, а во время визита в Россию Великой Княгини Марии Владимировны для раздачи премии "Наследие" - трудно рассчитывать и на дарование титула. Да и как брать награду из рук дочери "наследника российского престола" служившего верой и правдой гитлеровской Германии?
Чаще всего утро госпожи Корецкой начинается с обхода знакомых и не очень домов без предварительного вручения визитной карточки. В конце концов не выпускница Смольного - так что без церемоний, а нужда заставит так и зуботычиной отобьётся.
Ближе к обеду мадам Корецкая возвращается домой и салон ждёт своих гостей. Как правило, салон посещают одни и те же "аристократы" которые знают как сделать Россию процветающей. Как каяться, что делать и с чего начать.
Правда, есть вопросы на которые мадам Корецкая так и не находит ответа, но её компаньонка, мадам Алина Райз, находит для своей хозяйки нужные слова:
- Позавидуйте мне: у меня есть постоянный поклонник, который приходит ко мне - обложил со всех сторон и всё время приходит в разных масках, - страдальческим голосом произносит мадам Корецкая. - Верно! Это ещё заслужить надоть. - отвечает вдова из далёкого Израиля, не зная как реагировать. - Я не старалась, они сами налипли, как мухи на что - то. - Все четверо? - страдая за свою госпожу спросила Алина. - Для меня тайна - чем я так привлекательна? В других салонах я была, конечно, обворожительна, но чтобы так зазвездиться как в своём?!...
Компаньонка задумалась. И, вдруг, её лицо озарила догадка:
- Вы себя поставили выше их, выше всех четверых, а такого глубинные патриоты земли русской не прощают! Если бы Вы с ними спорили, собачились они бы от Вас отстали, а так как Вы гордо помалкиваете она и хватают Вас своими зубами за брючки.
Мадам Корецкая внимательно взглянула на компаньонку и мысленно ухмыльнулась, если бы мадам Алина знала , что на самом деле она о ней думает, но вслух произнесла:
- Простолюдины не должны рассчитывать на равное общение с аристократами. Мы с простолюдинами вообще воспитаны в разной парадигме.
Тут подошёл к хозяйке салона гость и слегка склонив голову произнёс:
- Гостям и новым знакомствам я завсегда рад! - Мерси за добрые слова, господин! Врагов я не ищу, они сами появляются, как блохи у самой породистой собачки. Но у Вас нет повода для беспокойства - я весь салон обрабатываю антиблохастиком. Мой же салон для самых породистых. - И их основной интерес на сегодняшний день - это Вы, - грустно сказал господин.
Как радушная хозяйка мадам Корецкая предложила сменить тему и перейти к баранам:
- А Вы видели, господин, как бараны к ночи сбиваются в стадо? И знаете почему? Впрочем, спросите у пастухов - они лучше в этом разбираются. Одно могу сказать точно и компетентно - у них, как у глубинных патриотов, в основе лежит инстинкт слабых особей фрустрированных (*) условиями их жизни.
Хорошо, что господин сидел - иначе бы фрустрация раздавила бы его своей тяжестью, а агрессия довершила бы начатое фрустрацией. Они ещё немного поговорили о любви и нелюбви к Родине и господин удалился по - английски до следующего визита в салон мадам Корецкой.
(*) инстинкт слабых особей фрустрированных условиями их жизни - Фрустрация (от лат. frustratio — «обман, тщетное ожидание») — это психическое состояние, вызванное неуспехом в удовлетворении потребности или желания. Такое состояние возникает в ситуациях, когда удовлетворение потребности наталкивается на непреодолимые или трудно преодолимые препятствия. Обычно состояние фрустрации сопровождается отрицательными переживаниями: разочарованием, раздражением, тревогой, отчаянием.
Она придумала меня , Как будто куклу в утешение , Много лет мечту храня , Фетиш использует в лечении .
Делилась с ним -"со мною" всем , Ни слез ,не смеха не стесняя , Легко ,без видимых проблем , В сознании образ вызывая ...
Она придумала... Автор: Андрей Пузанов
Уходящая любовь.
Вы никогда не задумывались над тем, куда уходит вчерашняя любовь?
Она ведь не всегда трансформируется, во что то иное. Бывает просто уходит. Такой вопрос мелькнул у меня как светлячок в тумане, когда вновь прочёл книгу Льюиса Кэррола «Алиса в стране чудес». Навеянный строками о пламени погасшей свечи, куда уходит пламень угаснув? И откуда вновь появляется на другой свече?
Я себе представил мир всего ушедшего и забытого. Одна забытая любовь, беседует с другой, отбрасывая многочисленные не тени от пламени погасших свеч. Угасшие в нашем мире чувства не умирают, а просто просачиваются в этот мир. Там их всё больше и больше, а в нашем мире они иссякают.
Они как змея, скрывающаяся с шуршанием сверкающих чешуек, в отверстии стены. Нам кажется, что её всё меньше и меньше, но змея просто переползает, а не исчезает. В этом мире забытого все радости и страхи, в которых тут уже не нуждаются, закручивают новый сложный танец, под консонансную фугу (*) обрывков роковых фраз, они могут изменяться, так как им хочется, там они заводят детей.
Противоположности сходятся, и чем дольше мир наш сбрасывает ненужное туда, тем больше странного потомства ушедших эмоций возвращается. Любовь - ненависть, страх - самоубийственная храбрость, отчаяние – надежда, набожность - похоть, странные дети противоположных чувств ушедших от нас, возвращаются посмотреть на мир родителей. Чем дольше, тем больше. Чем дольше, тем сложней. Чем дольше, тем страньше и страньше.
И как сосуды соединённые трубочкой, так миры потихоньку уравновешиваются. Наш мир перестаёт быть главным. Мир ушедших от нас чувств наполняется и усложняется, становясь не тенью нашего, а другой стороной монеты. Неотделимой и равноправной. И монета уже давно не лежит нашей стороной вверх, она медленно поворачивается стоя на ребре, думая какой стороной упасть вниз.
Иногда мне кажется что я сам только овеществлённая мысль кому - то из того мира. Что, скучающие чувства, ставшие самостоятельными, придумывают себе людей. Таких, каких им больше хочется. Какие им больше подходят. И что таких, придуманных той стороной, всё больше и больше. Всё больше ненатуральных героев чужих мечтаний мечется в тщетной попытке найти своё место. А его нет, этого места, как нет своего места в нашем мире у спроецированного на пластиковый экран героя фильма. Он насквозь придуман и ненатурален.
И лишь когда таких, как он, станет большинство, мир очередной раз перевернётся и ненатуральность станет единственной мерой и образцом. Всё станет своей противоположностью. Иногда, мне вчерашнему, казалось, что этот переворот будет не первым…
Я сегодняшний, в этом уверен.
Уходящая любовь Автор: Александр Альбов ___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
(*) танец, под консонансную фугу.
Консонанс (от латинского consonantia — «созвучие, согласное звучание») — это:
1. В музыке — гармоническое сочетание нескольких звуков, созвучие, благозвучие. 2. В литературе — вид рифмы, в которой ударные гласные различны, но послеударный ряд звуков, а иногда и предударные звуки совпадают.
Фуга - Фуга (лат. fuga «бег» от лат. fugere «бежать», «убегать») — композиционная техника и форма полифонической музыки, где общая мелодическая линия многоголосного произведения «перебегает» из одного его голоса в другой.
И тут с Севериной произошло то, чего редко удается избежать людям, которых ведёт по жизни слишком сильный инстинкт. Как игрок, подавленный на время крупным проигрышем, начинает, оправившись от шока, снова мечтать об обитом зелёным сукном столе, снова стремится увидеть знакомые лица, держать в руках карты, слышать привычный игорный жаргон; как любитель приключений, решивший немного отдохнуть от опасностей, вдруг вновь поддаётся искушению одиночества, борьбы и необъятных пространств; как курильщик опия, вроде бы освободившийся от своей мании, вдруг со сладким ужасом опять ощущает вокруг себя запах дымящегося наркотика, Северина незаметно оказалась окруженной воспоминаниями об улице Вирен. Подобно всем своим собратьям по запретным желаниям, она думала даже не столько об удовлетворении желания, сколько о прелюдии этого удовлетворения, о подступах к нему.
Лицо госпожи Анаис, прекрасные груди Шарлотты, двусмысленная атмосфера покорности, царящая там, сам запах квартиры, который, как Северине казалось, она принесла в своих волосах домой, – всё это неотступно преследовало её плотскую память. Сначала эти воспоминания заставляли её содрогаться от отвращения, потом она примирилась с ними и, наконец, стала получать от них удовольствие. Присутствие Пьера и щемящая любовь к нему несколько дней хранили её. Однако судьба Северины была отмечена особой печатью, и написанное на роду не могло не сбыться ..
Госпожа Анаис, проводив очередного клиента, предалась размышлениям – насколько верны её наблюдения. Шарлотте с Матильдой нужно было подыскать подругу. Какими бы приятными они ни были, дому недоставало разнообразия. Кроме того, такое расточительство – пустующая комната. И всё же госпожа Анаис не торопилась с поиском замены Дневной Красавице. Та очень подходила ей и своим воспитанием, и своей сдержанностью. А может быть, госпожа Анаис никак не могла забыть тот взгляд, который на какой - то миг соединил их.
Шарлотта и Матильда лежали на постели голые и отдыхали. Волосы Матильды были светлее плеча, на котором они разметались, и Шарлотта нежно поглаживала их.
– Я помешала вам, дети мои, – сказала госпожа Анаис, – но мне нужно поговорить с вами о делах. Нет ли у вас кого на примете для работы у меня?
Первой ответила Матильда, как всегда, в своей боязливой манере, словно чувствовала за собой какую - то вину, неведомую ей самой, но, вероятно, известную другим.
– Вы же знаете, мадам, я ни с кем не вижусь. Вся моя жизнь проходит только здесь и дома. – А у вас, Шарлотта? Может, среди ваших прежних подруг? – Мне это не совсем удобно. Когда я уходила из прежнего заведения, то сказала, что меня берут на содержание. Так что если я вдруг встречусь с кем -то из них, то, разумеется, от своих слов отрекаться не буду.
Госпожа Анаис вздохнула, чтобы показать, что стыдится своей слабости, и спросила:
– Я всё думаю… Дневная Красавица… Может быть, она ещё вернётся… Вы как считаете? – Э нет, дудки! – чувственно потянулась Шарлотта.
Госпожа Анаис направилась было к двери, но Матильда остановила её. Это было существо пассивное и романтическое, она обожала беседы, дающие пищу мечтаниям.
– Я сразу тогда подумала, что мы её больше не увидим, – сказала она. – Думаю, это женщина не нашего круга. У неё есть какая - то тайна. – Тайна! Тайна! – вскричала Шарлотта. – Тебе везде мерещится кино. У неё кто - то был. Потом бросил её, а она нашла себе другого – вот и всё. – То, что ты говоришь, не вяжется с тем, что мы о ней знаем. Она сказала, что ей нужно уходить в пять часов, значит, кто - то у неё тогда был. Нет, какая - то тайна у этой женщины всё - таки есть.
Госпожа Анаис внимательно слушала разговор. Эта тема обсуждалась каждый день почти в одних и тех же выражениях, с неиссякаемым терпением людей, заточенных в четырёх стенах, но госпожа Анаис надеялась, что какая - нибудь новая, брошенная наугад фраза даст ей наконец более или менее приемлемое объяснение. Она медленно проговорила:
– Сама я тоже не могу сказать ничего определённого, но думаю, что вы обе не правы… Потому что… Дневная Красавица вернётся. Шарлотта вот смеётся, но, когда ждёшь, всегда ошибаешься – до самой последней минуты.
Этому предчувствию суждено было сбыться несколько минут спустя: первым человеком, который позвонил в дверь, была Северина.
– А, это вы, – произнесла госпожа Анаис своим самым спокойным, но одновременно и самым холодным тоном, – и по какому поводу?
Всех врагов мы сломим понемножку, все углы мы к вечеру займём, и тогда об Оловянной Ложке и о Командире мы споём.
Гремят наши пушки, штыки блестят ! Первейшая игрушка, храбрейшая игрушка — коробочка солдат !
Марш оловянных солдатиков Поэт: Ольга Берггольц
Стильтон в 40 лет изведал всё, что может за деньги изведать холостой человек, не знающий забот о ночлеге и пище. Он владел состоянием в 20 миллионов фунтов. То, что он придумал проделать с Ивом, было совершенной чепухой, но Стильтон очень гордился своей выдумкой, так как имел слабость считать себя человеком большого воображения и хитрой фантазии.
Когда Ив выпил вина, хорошо поел и рассказал Стильтону свою историю, Стильтон заявил:
— Я хочу сделать вам предложение, от которого у вас сразу блеснут глаза. Слушайте: я выдаю вам десять фунтов с условием, что вы завтра же наймёте комнату на одной из центральных улиц, во втором этаже, с окном на улицу. Каждый вечер, точно от пяти до двенадцати ночи, на подоконнике одного окна, всегда одного и того же, должна стоять зажжённая лампа, прикрытая зелёным абажуром. Пока лампа горит назначенный ей срок, вы от пяти до двенадцати не будете выходить из дома, не будете никого принимать и ни с кем не будете говорить. Одним словом, работа нетрудная, и, если вы согласны так поступить, я буду ежемесячно присылать вам десять фунтов. Моего имени я вам не скажу. — Если вы не шутите, — отвечал Ив, страшно изумлённый предложением, — то я согласен забыть даже собственное имя. Но скажите, пожалуйста, как долго будет длиться такое моё благоденствие? — Это неизвестно. Может быть, год, может быть — всю жизнь. — Ещё лучше. Но — смею спросить — для чего понадобилась вам эта зелёная иллюминация? — Тайна! — ответил Стильтон. — Великая тайна! Лампа будет служить сигналом для людей и дел, о которых вы никогда не узнаете ничего. — Понимаю. То есть ничего не понимаю. Хорошо; гоните монету и знайте, что завтра же по сообщенному мною адресу Джон Ив будет освещать окно лампой!
Так состоялась странная сделка, после которой бродяга и миллионер расстались, вполне довольные друг другом.
Прощаясь, Стильтон сказал:
— Напишите до востребования так: «3-33-6». Ещё имейте в виду, что неизвестно когда, может быть, через месяц, может быть, через год, — словом, совершенно неожиданно, внезапно вас посетят люди, которые сделают вас состоятельным человеком. Почему это и как — я объяснить не имею права. Но это случится… — Чёрт возьми! — пробормотал Ив, глядя вслед кебу, увозившему Стильтона, и задумчиво вертя десятифунтовый билет. — Или этот человек сошёл с ума, или я счастливчик особенный! Наобещать такую кучу благодати только за то, что я сожгу в день пол - литра керосина!
Вечером следующего дня одно окно второго этажа мрачного дома № 52 по Ривер-стрит сияло мягким зелёным светом. Лампа была придвинута к самой раме.
Двое прохожих некоторое время смотрели на зелёное окно с противоположного дому тротуара; потом Стильтон сказал:
— Так вот, милейший Реймер, когда вам будет скучно, приходите сюда и улыбнитесь. Там, за окном, сидит дурак. Дурак, купленный дешёво, в рассрочку, надолго. Он сопьётся от скуки или сойдёт с ума… но будет ждать, сам не зная чего. Да вот и он!
Действительно, тёмная фигура, прислонясь лбом к стеклу, глядела в полутьму улицы, как бы спрашивая: «Кто там? Чего мне ждать? Кто придёт?»
— Однако вы тоже дурак, милейший, — сказал Реймер, беря приятеля под руку и увлекая его к автомобилю. — Что весёлого в этой шутке? — Игрушка… игрушка из живого человека, — сказал Стильтон, — самое сладкое кушанье!
Неоновая девочка (Избранное) Автор: Анатолий Мянчинский
День был похож на предыдущие. Он записывал лекции в тетради, размышлял о своем проекте и предвкушал новый эксперимент.
Подкрался и вечер.
Он неспешно вышел из квартиры, в чёрной кожаной куртке, чтобы его приняли за своего. Вообще Макс был меломаном, но выглядел он в обычные дни, скорее попсово. Любил футболки и джинсы.
Его прическа была короткой по бокам, но вот на самой макушке у него были более длинные волосы и чёлка, которую он откидывал назад. Ему просто нравилось откидывать волосы, а девушки находили в этом что - то загадочное. Ещё студент носил очки, но на концерте они были ему не нужны.
Подойдя к клубу он услышал раскаты начавшегося концерта. Играла первая группа. Он пришёл на «солянку», чтобы просмотреть разные группы и определить их влияние. Там были и более попсовые рокеры и совсем тяжелое музло. Он не хотел лезть к самой сцене, его интересовало наблюдение за общей массой людей, поэтому он сел за барной стойкой, достав свой блокнот и ручку. Подошёл бармен и студент заказал кофе. Увы, но Макс совсем не пил. Так уж сложилось. Выглядел парень спортивно: широкие плечи и рост выше среднего.
На концерте были и положительные выводы и тут же отрицательные. Сначала вроде он нащупывал единую нить, но она тут же обрывалась. Одному человеку нравилась активная группа, но на другой активной группе он морщась отходил в сторону. Почему?
В середине концерта он заметил интересный силуэт. Молодая девушка стояла в самом центре танцпола. Она двигалась с какой - то своей скоростью, одновременно попадая в такт и нет. Это и притянуло его взгляд. Это было необычно, словно она откликалась на звуки, которые ему были не заметны. Студент, наблюдая, пытался воссоздать её мелодию, уловить то подо что она двигается, но это только больше его завораживало.
К девушке подошла рыжая подруга, прекратив танцевать они отошли с подругой в сторону и погрузились в беседу. Она повернулась лицом во время разговора и Макс начал его изучать.
Красивые гармоничные линии лица, всё было словно выверено. Казалось ничто не выделялось и всё выделялось одновременно. Девушка понравилась молодому человеку. И он решил дождаться момента, чтобы подойти к незнакомке. Убрав блокнот в кожаный рюкзак, он двинулся к ней, когда рыжая подружка отошла.
- Привет! – пытался прокричать тяжелую музыку Макс. - Привет! – с улыбкой ответила она. - Ты часто ходишь на такие концерты? - Иногда, когда просит душа. - Что тебе нравится в такой музыке? - Мне нравится ощущать вибрации, а тебе? - Я просто решил проветриться, что за вибрации? - Извини, мне пора, - посмотрев на часы, девушка заторопилась к выходу.
Макс последовал за ней. Музыка закончилась, и толпа ринулась к выходу. Он пытался уцепиться за неё взглядом, но толпа сбивала его с ног, унося своим течением.
Он её потерял, толпа ещё долго кутила на выходе. И студенту не удалось её найти.
«Вибрации, чтобы это значило. О каких вибрациях она говорила?» - думал он. Вопросов стало больше чем ответов, но он понимал – она явно исключение из правил. А как гласил известный закон открытий – «чтобы познать истину, нужно понять исключение».
Он обречённо вздохнул и поплёлся домой. Жаль, что она убежала.
Может я был напорист? Может я ей не понравился? Сомнения крутились в голове.
Дома он сразу же стал укладываться в постель, так как после рок музыки чувствовал себя измождённым.
Ключ, который он искал... (Отрывок) Автор: Юлия Рузина
В зеленоватом кубе из стекла, Довольная собою и работой, Ты, кажется, кого - нибудь ждала, «Кого - нибудь» ждала, а не «кого - то».
Кого - нибудь… Возможно, и меня, Спешившего в автобус иностранца, Ждала ты, с наслаждением дымя, Застывшая без робости и страха.
И не пыталась скрыть, что всё равно Вокруг кого, как жимолость, обвиться: Холодное зеркальное окно Не отражало даже любопытства.
Дым выдохнула в сторону мою И ногу не убрала: «Не заденьте!» Манила, усмехаясь: «Не маню!» Но так глядела, словно не за деньги.
И, заглянув в глаза твои, в глаза твои, Я захлебнулся серою прохладой, Я ощутил в гортани вкус струи Холодной, свежей, чуть солоноватой.
Разрядом промелькнул в моём мозгу, Короче чем десятая секунды, Мираж, который вспомнить не смогу, Но и забыть который будет трудно.
… Как будто жизнь не кончилась моя И впереди достаточно досуга — Мне предстоят награды бытия И эта равнодушная подруга …
Плащ чешуёю тело облегал. Она осталась за зеркальной дверью, Неуловима, словно облака, Естественна, как рыбы и деревья.
Аквариум (Отрывок) Автор: Анисим Кронгауз
Иногда ей казалось, что в этом круговороте перемен есть только одно надёжное место – в монастыре или на приходе, возле батюшки. Только духовность и духовная жизнь – вот единственный остров, на котором можно укрыться от вихря обрушившихся перемен, которых, как и когда - то любимый ею рок - музыкант, она ждала.
Однажды в монастырь приехал некий человек по имени Виталий – молодой ревностный подвижник, который готовился в ближайшее время стать священником.
Ему было едва за сорок. По представлениям Ангелины, солидный возраст, и он казался ей взрослым и опытным. У него были жена и двое детей, а он мечтал стать монахом.
Он говорил серьёзно и умно, он много читал, и его слушали. Он говорил о подвигах святых. Вокруг него собирались люди – такие же ревнители подвижнической жизни. Он жил недалеко от Москвы и мечтал создать свой приход, общину по своим представлениями о правильной жизни, усвоенной им из духовных книг. А представления его были очень даже смелые: надо уходить от мира, жить вдали от суеты, своим трудом, руками зарабатывая себе спасение. Его слушали, потому что говорил он искренне и горячо.
Он писал наставления для новообращённых верующих. Маленькие духовные поучения он раздавал тем, кто мог попасть в круг его будущих духовных чад.
Ангелина понравилась ему сразу: всё делает беспрекословно, да ещё и шьёт к тому же мастерски. Он смотрел, как она мыла посуду, как она готовила обед, как она спокойно отвечала на все упрёки, и стал «просить» её у матушки. Просить, разумеется, в помощницы в своё хозяйство, в свою общину. Но больше всего его покорило её имя. Ангелина. Это в советское - то время получить такое имя … Не какая - нибудь Татьяна, Светлана или Ирина. Нет. Ангелина. Значит, особенный человек, ангельский, Богом избранный. Значит, будет кроток и послушен, как ангел. Побольше бы таких ангелин, они так нужны.
Но матушка сказала: она сама за себя не решает, здесь никто ничего не решает, у неё есть духовник, иеромонах такой - то, который как ей скажет, так она и сделает. А Виталий спросил у Ангелины. И Ангелина ответила: «Да я - то что. Как батюшка благословит».
И Виталий не поленился съездить к иеромонаху Нилу и просил, чтобы «отдали» ему Ангелину. И духовник согласился. И благословил Ангелину. И даже как будто был рад: вот и пристроили.
Ангелина сначала не поняла, как это. Это как в собственность. Да и спрашивать её, в общем - то, было ни к чему. По большому счёту всё должно было решиться, как будто её мнение и ни при чём здесь.
Может быть, так и должно быть. Куда пошлют. Как скажут. Никакой своей воли. Это путь духовный, так ведь? Так живут подвижники?
И она поехала.
* * * Вот уже поднялось солнце, и стало жарко, и Ангелина невольно открыла глаза. В который раз она здесь, и что на этот раз она хочет, и ждёт, и что скажет?..
Тёмные силуэты в подрясниках отрешённо и в то же время деловито мелькают на фоне белых стен. Круглое солнце поднимается выше над монастырскими стенами, над куполами и колокольней, поворачивает тени, как стрелки часов, за которыми едва успевает время. А там, дальше, – посёлок и деревни, станция, город, дороги, которые уводят отсюда и приводят сюда.
– Ну что ты, Ангелина, не грусти, – словно услышав её мысли, сказала одна из попутчиц. – Бог не оставит тебя… – Да, я знаю, – сказала Ангелина, ощутив в её голосе какую-то то ли жалость, то ли снисхождение. – Я знаю. Бог не оставит.
И вздохнула. Она не сомневалась, Бог не оставит. Только она сама себя, похоже, уже оставила где - то.
– Сколько здесь таких, как ты, да ещё хуже, сколько людей от своих бед и проблем приехали сюда, и смотри, все находят утешение…
Эти слова всегда утешают, она знает. Что у кого - то хуже, чем у тебя. Если может быть хуже, значит, всё не так плохо. А хуже всегда может быть.
Она закрыла глаза и снова погрузилась в сон.
из книги Елены Бажиной - «Школа для девочек». Повесть «Ангелина» (Отрывок)
За право с ней потанцевать вели жестокий спор.. Фан-Фан Тюльпан с Онегиным, с Ромео Мушкетёр ..
Роза на болоте росла Дикой, непреступной была.. Все подшучивали над ней "Нету тебя милей!" Роза на болоте своём Поняла: не тот водоём. Надо бы отсюда уйти Как же найти пути? Поутру её лепестки Были так нежны и горьки Все подшучивали над ней С сахаром чай попей! Роза на болоте росла Резкой и строптивой была. Средь кувшинок жёлтых спала Звёзды свои ждала.
Роза на болоте.. (Избранное) Автор: Анна Адлер
Наступило время бизнес - ланчей. Это было одно из самых неприятных занятий для официантов – сотрудники близлежащих офисов сползались в «Зеркало» и старались съесть максимально много из того, что предлагалось рестораном из оплаченного их фирмой обеда. Чаевых от них быть не могло, но вот разборок и придирок – в избытке. Параллельно бизнес - ланчам шло обслуживание и в основном зале, но Марина и Карина, как новенькие, были поставлены только на ланчи, и потому носились в эти часы как угорелые.
– Карина, что ты пальцами прямо в тарелку лезешь, – подождав, когда Карина появится на кухне за очередной порцией, заметила ей администратор Альбина, – блюдо нужно составлять с подноса одной рукой, придерживая тарелку снизу, а не пальцами там своими грязными ковыряться. – Но она же такая тяжёлая… – Карина, попыталась взять широкую тарелку, на которой лежали четыре кучки салата и большая курица посередине, так, как требовала Альбина.
Но рука Карины сразу же выгибалась вниз вместе с тарелкой, и ей невольно приходилось изо всех сил прижимать её большим пальцем, который действительно от этого вминался в салат.
– Не могу я так, – взмолилась Карина, – можно, я двумя руками буду тарелки эти составлять? – Нет, голубушка, – сощурила свои и без того маленькие глазки Альбина, – не можешь – это твои проблемы. И называются они – профнепригодность. – Да у меня просто сил не хватает! – попыталась объяснить Карина, но администратор уже торжественно отвернулась от неё и направилась к выходу.
Тут появилась Марина. Быстро нашлёпав себе на поднос тех же больших тарелок с бизнес - ланчами, она увидела огорчённую сестру и, бросив поднос, подбежала к ней.
– Карин, ты чего? – заглядывая сестре в лицо, волновалась Марина. – Не могу я тарелки эти одной рукой на стол составлять, а Альбина на меня ругается, говорит – профнепригодность, – сбивчиво объяснила Карина. – А как ты ставишь? – спросила Марина. – Просто, двумя руками. А если хочу одной рукой поставить, палец в еду сразу лезет. Ужас, я не знаю, что и делать… – Ничего не делать! – весело ответила Марина. – Иди глянь, как я их шурую, вообще упадёшь. У меня тоже сил нет их одной рукой держать. А Альбина ещё раз пристанет, сразу зови меня или проси, чтобы она прямо при клиенте тебе показала, как надо.
Сёстры отправились в зал, где за одним столиком прямо - таки изнывали в ожидании своего ланча не особенно утомлённые работой канцелярские труженики какой - то конторы. Марина лихо опустила свой поднос на тумбочку и принялась метать тяжёлые тарелки, словно диски, прямо под нос едва успевающих реагировать клерков. Девушка не утруждалась: не задумывалась ни над тем, с какой стороны нужно заходить к ним с блюдом, ни над тем, как раскладывать приборы для их ланча. Она не вдавалась в подробности того, на сколько сантиметров от края стола поставлена тарелка перед клиентом. Раз -раз - раз – только её и видели. Тем более что это был последний на сегодня её столик с бизнес - ланчами.
– Марин, куда ты летишь? – спросила Карина, едва они с сестрой спрятались в уголке кухни. – Ты же тем двум вилку и нож вообще по диагонали положила, как для десерта. Они их даже искать начали… – А что мне с ними рассусоливать? – удивилась Марина. – Чаевых от них как от козла молока. А поэтому работать с такими клиентами надо по принципу школьной столовой: «Пожрали и отвалили». И всё, никаких сюсей - мусей. – А недовольны будут? – Да они всё время чем - нибудь недовольны. Плевать я на это хотела, и никакая Альбина нам тут ничего не сделает. – Марина пожала плечами. – Не устраивает Альбину наша работа, пусть нас не ставит на эти дурацкие бизнес - ланчи. Я люблю с клиентами разговаривать, общаться, а это что, ты мне скажи? Что это за клиенты? – Да, да… – Я свои силы и нервы для клиентов получше поберегу, а с этими только жизнь свою молодую впустую тратить. – Сморщилась Марина. – Хоть улыбайся им, хоть морду наизнанку выверни – им всё по барабану. Главное для них – сожрать на положенную сумму, а если можно, то и побольше. Ведь на халяву же, на денежки конторы. Нет, Карин, хоть ты тресни, не люблю я эту публику. – Буржуев любишь? – Нормальных людей. Которые знают, чего требуют. Знают, за что платят. И никогда зря не выделываются. Потому что уважают – и себя, и тех, кто для них работает. А эти… Посмотри, что это за рожи – они считают, что все вокруг им обязаны. – Да, – вздохнула Карина. – А мы им абсолютно ничего не обязаны. – Марина развела руками. – Поэтому я и буду с ними такая… – Какая? – «Работница питания, приставлена к борщам, – пропела Марина, – На Танечку внимания никто не обращал…»
И даже дробь туфлями выбила.
– Вот мы какие будем с ними, Каринка. Они на нас внимания не обращают, а только повышенного внимания к себе требуют. И мы на них ноль внимания. Понятно?
Карина улыбнулась и согласно кивнула.
– Всё, не волнуйся, – Марина положила руку на плечо Карины. – А то устанешь быстро.
Если честно, Марина сама уже очень устала, но говорить об этом сестре – значило выбить её на весь оставшийся день из рядов бойцов ресторанного фронта. Карина тут же устанет за двоих – и тогда всё…
– Что, поёте? – в коридор, где стояли Карина и Марина, выглянула повар холодного цеха. – И даже пляшем, Валентина Павловна, – улыбнулась Марина. – И пляшете. Ишь ты… Я смотрю, вы, значит, ещё не особенно притомились? Ну - ка супчику вот съешьте, – скомандовала Валентина Павловна. – Вы ведь не обедали ещё, да? Димка, наливай девчонкам супа. А на второе макароны с поджаркой.
Добрый краснолицый шеф - повар Дима нагрузил Карине и Марине по подносу полагавшегося всем работникам ресторана обеда (деньги за эти обеды начальство потом вычитало из зарплаты), и только сёстры направились с ними туда, где можно было сесть и поесть, как на кухню примчалась метрдотель Орехова.
– Девчонки, быстрее, позже будете есть, там наплыв народа! – закричала она.
И сёстры, оставив подносы с обедом остывать, бросились в зал. Карина схватила меню, Марина – карту вин, и вот они уже стоят возле расположившихся за столом молодых бизнесменов. Бизнесмены, конечно, улыбаются, советуются с Кариной и Мариной, лишь искоса поглядывая в меню, быстро соглашаются на то, что предлагают официантки, смотрят вслед удаляющимся на кухню прелестным двойняшкам и начинают ждать заказанное.
Сентябрь в пламенной красе Мне в сердце сеет грусть. А я, наверное, в бассейн Сегодня запишусь.
Бассейн, не плохо! Говорят: Отдушина подчас. А было б лето, на моря Рванула бы сейчас.
Но лето кончилось давно. Такая вот беда. А ты с другой ушёл в кино. Наверно, навсегда.
Вернул мне сердце и ключи. И с песнями тетрадь. Теперь имею пять причин Пловчихой лучшей стать.
Всё. Решено. Иду в бассейн ! (Отрывок) Автор: Эману Элька
Алёша очень хотел иметь аквариум. Он давно об этом мечтал, но мама говорила ему: «Если ты хочешь аквариум, то должен будешь заботиться о своих рыбках сам, поэтому давай немножко подождём, пока ты подрастёшь».
Когда Алёше исполнилось шесть лет, родители решили, что он уже достаточно взрослый и подарили ему аквариум. Конечно, сначала все ему помогали, потому что Алёша не знал, как и что делать. Но потом он всему научился и начал заниматься аквариумом самостоятельно. Через год, когда он пошёл в школу, у него было уже семь рыбок: Мотя, Черешня, Вобла, два Перевёртыша, Бобка и Сомик.
Самой большой и красивой рыбкой был Мотя. Он был треугольной формы и по - научному назывался скалярией. Когда Алёша впервые услышал это слово, он подумал, что оно похоже на одну из скороговорок, которые он учил в детском саду. Например, «Рыбу ловит рыболов» или «Тридцать три корабля лавировали, лавировали, да не вылавировали».
Мотя появился в Алёшином аквариуме совсем маленьким. Алёша купил его в зоомагазине. Поскольку дело было зимой, Алёше пришлось засунуть пакет с маленьким Мотей под куртку и нести его домой, согревая воду своим животом. Алёша нёс пакет очень осторожно: шёл медленно, не падал и не спотыкался. Однако, когда он дома открыл пакет, Мотя был уже чуть живой от страха и выглядел очень жалким. «Да он трусишка», – понял Алёша и выпустил Мотю в аквариум.
Мотя сразу упал на дно, как будто совсем не умел плавать, завалился на бок и лежал, тяжело дыша, целый час. «Мотя, ну хватит уже страдать, – говорил ему Алёша. – Вставай! Неужели тебе не интересно посмотреть, куда ты попал?» Наконец, Мотя успокоился и поплыл. Он был маленький и невзрачный, с кривыми передними плавниками. Всех боялся и два дня ничего не ел, хотя Алёша подсовывал ему корм прямо под нос. Другие рыбы не обращали на Мотю внимания, а он вдруг, раз, и вырос в огромную рыбину, которая стала на всех нападать и всеми командовать.
У рыбок размер имеет огромное значение: чем ты больше, тем и главнее. А Мотя, когда вырос, стал самой большой рыбой в Алёшином аквариуме. И не только самой большой, но и самой красивой. Чёрно - белые полосы и пятна на его чешуе отливали серебряным цветом. На голове было жёлтое пятно, а передние плавники - лучи стали ровными и длинными. Горбинка на носу придавала ему грозный вид.
Мотя знал, что очень красив и поэтому всегда подплывал к самому стеклу аквариума, когда замечал, что кто - то на него смотрит. Подплывал и начинал вертеться, поворачиваясь к зрителям то одним, то другим боком. Женщины ахали и говорили: «Ах, какой Мотя красивый!» или «Я никогда не видела такой красивой рыбы!» Но Алёша только смеялся: он знал, что Мотя хвастливый и вообще не слишком умный.
Иногда Мотя совсем терял чувство меры в своём желании покрасоваться. Он разгонял всех рыб по углам, чтобы люди смотрели только на него одного. Тогда Алёша подходил близко к аквариуму и начинал строить Моте страшные рожи. Мотя пыжился, весь трясся от злости и тыкался головой в стекло, пытаясь отогнать Алёшу от аквариума. Он, как грозный дредноут (дредноут—это большой военный корабль), надвигался на противника, распушив все свои плавники и хвост. Напугать Алёшу, конечно, было нелегко, но он, жалея глупого Мотю, сам отходил от аквариума и говорил: «Ладно, Мотя, я сдаюсь».
По отношению к другим рыбкам Мотя вёл себя по - свински: не разрешал никому плавать в середине аквариума, отгонял от корма, бил Бобку – весёлую золотую рыбку– и вообще хулиганил, как хотел. Алёша думал: «Вот тебе и гадкий утёнок Мотя! Был маленьким жалким заморышем, а стал невоспитанным грубияном».
Иногда, когда Мотя вёл себя совсем плохо, Алёше приходилось вмешиваться: он засовывал руку в аквариум и давал Моте щелбан по носу. Это было непедагогично, но эффективно. Мотя обиженно уплывал за корягу и не хулиганил некоторое время.
– Зачем ты щёлкаешь Мотю по носу? – спрашивала Алёшина мама. – Разве можно кого - то бить? – Но Мотя ведь не человек, а рыба, – отвечал Алёша. – Ну и что, – говорила мама, – рыбок тоже нельзя бить. – Но если Мотя слов не понимает, как же быть? Его бить нельзя, а ему других рыб бить можно? – возражал маме Алёша. – Ну… Не знаю, как быть. Ты придумай что - нибудь, – говорила Алёшина мама. Она всегда так говорила, когда сама не знала, что делать. – Очень трудно кого - то воспитывать! – отвечал Алёша и начинал думать.
Одно было хорошо: когда Алёша долго думал, он обязательно что - нибудь придумывал. Так и в этот раз.
Чтобы перевоспитать Мотю, Алёша решил купить ему подружку, ещё одну рыбку - скалярию, чтобы она положительно повлияла на хулигана и хвастуна. Однажды Алёша слышал, как воспитательницы в его детском саду говорили о том, что девочки хорошо влияют на мальчиков - хулиганов. В зоомагазине было много скалярий разных цветов и размеров. Алёша выбрал красивую рыбку, похожую на Мотю, в чёрно - белую полоску, принёс её домой и выпустил в аквариум.
Увидев новую рыбку, Мотя подплыл к ней и начал рассматривать своими большими круглыми глазами. Алёша обрадовался: «Ну вот, Мотя, теперь ты оставишь других рыбок в покое и будешь проводить время со своей подружкой». Но не тут - то было. Когда Алёша через пять минут снова подошёл к аквариуму, он увидел ужасную картину: Мотя издевался над новой рыбкой. Он гонял её вправо и влево, вверх и вниз, толкал головой в бок и пытался выгнать из аквариума. Рыбка, которая так понравилась Алёше, совсем не нравилась Моте.
«Мотя, у меня от тебя одни проблемы», – вздохнул Алёша и начал думать о том, что делать с маленькой чёрно - белой скаляркой. К решению этой проблемы подключилась вся Алёшина семья, и в конце концов нашлись знакомые люди с аквариумом, которые согласились забрать бедную рыбку к себе.
«Какая же рыбка может понравиться Моте?» – думал Алёша, снова отправляясь в зоомагазин. Подумал и решил купить маленькую скалярию необыкновенной красоты. Она была серебряного цвета, с чудесными чёрными глазками и почти прозрачными плавниками. «Настоящая Белоснежка! – подумал Алёша. – На этот раз Мотя не устоит». Принёс домой и выпустил в аквариум. Она замерла от страха. Мотя подплыл к рыбке и долго на неё смотрел. Потом равнодушно отвернулся и занялся своими обычными делами: начал красоваться перед стеклом аквариума и разгонять всех рыб по углам. Белоснежка ему не нравилась.
«Мотя, какой же ты капризный, – вздыхал Алёша. – Ну, ничего, может, ещё подружитесь». Но дружбы не получилось. Маленькая серебряная скалярка украдкой наблюдала за Мотей из - за водорослей. Он не разрешал ей, как и другим рыбам, плавать в середине аквариума. Когда она робко пыталась к нему приблизиться, он грубо её отталкивал и прогонял за корягу.
Алеша замечал, что Белоснежка становится всё грустнее и грустнее. Чешуя её уже не блестела так, как раньше. Она плохо ела, а иногда целый день не выплывала из своего угла. Мотя же, наоборот, становился всё красивее. Он вел себя по - хамски и управы на него никакой не было. Алёше было очень жалко маленькую скалярку, но он понимал: насильно мил не будешь.
«Про мальчика Алешу и его аквариум Аквариумные сказки» Глава. 1 «Мотя» (Избранное) Автор: Александра Фомина
Она любила шпильки и кино. Могла быть сахаром и горьким шоколадом. Пила слова, как терпкое вино, Не пледом укрывалась – звездопадом.
Ей нравилось быть нежной и смешной, Доверчиво к плечу чужому жаться, Быть слабой птицей, ветреной волной, Не помнить. Уходить…. И возвращаться.
Она хотела… быть сама собой: Доверчивой, как девочка из сказки. Забыть, что мир – жестокий и глухой, Стекло разбить – и выбросить все маски.
Автор: Неизвестен
Медведь Как нет? Вы слышали, что она мне тут наговорила?
Трактирщик Не слышал, но это все равно. Я столько пережил, что все понимаю.
Медведь С открытой душой, по - дружески я жаловался ей на свою горькую судьбу, а она подслушала меня, как предатель.
Трактирщик Не понимаю. Она подслушала, как вы жаловались ей же?
Медведь Ах, ведь тогда я думал, что говорю с юношей, похожим на нее! Так понять меня! Все кончено! Больше я не скажу ей ни слова! Этого простить нельзя! Когда путь будет свободен, я только один разик молча взгляну на нее и уеду. Заприте, заприте меня!
Трактирщик Вот вам ключ. Ступайте. Вон ваша комната. Нет, нет, запирать я вас не стану. В дверях новенький замок, и мне будет жалко, если вы его сломаете. Спокойной ночи. Идите, идите же!
Медведь Спокойной ночи.
уходит
Трактирщик Спокойной ночи. Только не найти его тебе, нигде не найти тебе покоя. Запрись в монастырь — одиночество напомнит о ней. Открой трактир при дороге — каждый стук двери напомнит тебе о ней.
входит придворная дама
Дама Простите, но свеча у меня в комнате всё время гаснет.
Трактирщик Эмилия! Ведь это верно? Ведь вас зовут Эмилия?
Дама Да, меня зовут так. Но, сударь…
Трактирщик Эмилия!
Дама Чёрт меня побери!
Трактирщик Вы узнаёте меня?
Дама Эмиль…
Трактирщик Так звали юношу, которого жестокая девушка заставила бежать за тридевять земель, в горы, в вечные снега.
Дама Не смотрите на меня. Лицо обветрилось. Впрочем, к дьяволу всё. Смотрите. Вот я какая. Смешно?
Трактирщик Я вижу вас такой, как двадцать пять лет назад.
Дама Проклятие!
Трактирщик На самых многолюдных маскарадах я узнавал вас под любой маской.
Дама Помню.
Трактирщик Что мне маска, которую надело на вас время!
Дама Но вы не сразу узнали меня!
Трактирщик Вы были так закутаны. Не смейтесь!
Дама Я разучилась плакать. Вы меня узнали, но вы не знаете меня. Я стала злобной. Особенно в последнее время. Трубки нет?
Трактирщик Трубки?
Дама Я курю в последнее время. Тайно. Матросский табак. Адское зелье. От этого табака свечка и гасла все время у меня в комнате. Я и пить пробовала. Не понравилось. Вот я какая теперь стала.
Трактирщик Вы всегда были такой.
Дама Я?
Трактирщик Да. Всегда у вас был упрямый и гордый нрав. Теперь он сказывается по-новому — вот и вся разница. Замужем были?
Дама Была.
Трактирщик За кем?
Дама Вы его не знали.
Трактирщик Он здесь?
Дама Умер.
Трактирщик А я думал, что этот юный паж стал вашим супругом.
Дама Он тоже умер.
Трактирщик Вот как? Отчего?
Дама Утонул, отправившись на поиски младшего сына, которого буря унесла в море. Юношу подобрал купеческий корабль, а отец утонул.
Трактирщик Так. Значит, юный паж…
Дама Стал седым учёным и умер, а вы всё сердитесь на него.
Трактирщик Вы целовались с ним на балконе!
Дама А вы танцевали с дочкой генерала.
Трактирщик Танцевать прилично!
Дама Чёрт побери! Вы шептали ей что - то на ухо всё время!
Трактирщик Я шептал ей: раз, два, три! Раз, два, три! Раз, два, три! Она всё время сбивалась с такта.
Рецепт, наверно, слишком прост: Не напрягайся понапрасну, Сотки из музыки и звёзд Наряд безумный и прекрасный,
Преподнеси его в ночи Своей пленительной подруге, От сердца своего ключи Отдай с улыбкой милой в руки.
Ключи от сердца» Автор: Маргарита Шульман
«Приглашение»
Милли поступила в школу живописи и ходила туда практически каждый вечер. Одна из учителей, миссис Уиллоу, была всегда очень мила с ней и однажды подарила ей необычное приглашение посетить «Клуб женщин, которые любят подумать».
Там было сказано: «Мы торжественно приглашаем Вас посетить «Клуб женщин, которые любят подумать» в субботу 17 апреля в 14:00 в кафе на Винкер-стрит».
Милли сразу же приняла приглашение, тем более что делать ей в эти выходные действительно было нечего.
"У Вас есть дресс-код на подобных мероприятиях? Что я должна одеть на подобную встречу?" - спросила Милли. "Главное, чтобы Вы выглядели так, словно заранее об этом подумали" - ответила миссис Уиллоу.
Погода вопреки всем прогнозам выдалась отличная. Милли уже было начала собираться на заседание клуба, как вдруг зазвонил телефон. Это была миссис Грэхем.
"Привет, дорогая, мы приглашаем тебя сегодня на семейный ужин. Я приготовила чудесную утку". "Спасибо большое, миссис Грэхем. Но я сегодня занята. Меня пригасили посетить «Клуб женщин, которые любят подумать»". "Боже мой! Какая удача!" "Вы что же, слышали про это клуб?" "Конечно, о нем часто пишут в светской хронике. Туда вхожи самые богатые и знаменитые женщины нашего города. Боже мой! Какая удача! Значит, скоро у тебя будет возможность отлично преуспеть в нашем городе". "Вот как?" "Ты разве не знаешь, что председателем это клуба является миссис Сесилия Веллингтон, мать генерального директора фирмы Ворлдарт. Ну ладно, не буду задерживать тебя перед выходом на столь важную встречу. Только хотела бы предупредить тебя, что Миссис Сесилия Веллингтон считает ношение шляпок дурным тоном!" "Хорошо, я непременно это учту", — сказала Милли, снимая шляпку. "Желаю тебе больших успехов, Милли! Как же тебе несказанно повезло!" "Хорошо, хорошо. Спасибо большое, миссис Грэхем". "Позвони мне вечером. Я жду твой рассказ в мельчайших подробностях!" "Ладно. До вечера!"
«Клуб женщин, которые любят подумать»
Милли вышла на улицу и направилась на улицу Винкер - стрит. Это была самая знаменитая улица в городе. С одной стороны были элитные дома, рестораны и самые дорогие магазины, с другой стороны длинная набережная вдоль реки с красивым парком из фруктовых деревьев. "Надо будет заглянуть в парк после заседания", - подумала Милли.
Очередное заседание клуба проходило в VIP - зале кафе, у которого был свой отдельный выход через сад. Большинство приглашённых дам уже сидели за столиками. К Милли подошла миссис Уиллоу и поприветствовала её.
"Мэри! Кто это там с тобой?" - спросила миссис Сесилия Веллингтон. "Это моя ученица. Я пригласила её сегодня посетить наш клуб". "Дорогая! Мы абы кого сюда не приглашаем. Уж не думаешь ли ты, что любая твоя ученица достойна такой чести!?" "Нет, ну что Вы, миссис Веллингтон! Я так не думаю. Просто мне показалась, что мисс Милли О’Коннелл очень подходит для нашего клуба, тем более, что Вы недавно упоминали о том, что неплохого бы, чтобы у нас появилась новая дама". "И чем же она подходит, по вашему мнению?" "Она часто говорит умные фразы, как мне показалось". "Например...?" "Например… Я точно не помню, но уверяю Вас - там был глагол «читать»". "Весьма нечёткое описание интеллектуальных способностей, Мери! В следующий раз не делай таких глупостей. Мы же всё-таки «Клуб женщин, которые любят подумать». Не забывайте об этом. Ну ладно. Мисс О’Коннелл, что же Вы там любите читать, по утверждению миссис Уиллоу?" "Больше всего мне сейчас нравятся сказки Андерсона". "Надо же с чего-то начинать! Не правда ли дорогие дамы? Сказки как раз для этого подойдут. И какую же ценность Вы для себя подчеркнули в этих детских произведениях?" "Сложно вот так сказать". "Умные мысли так просто и не говорятся!" "Думаю, мне нравиться их атмосфера. Они несут с собой очищающую грусть". "Очень необычное замечание. Это всё, что Вам удалось заметить при прочтении?" "Я обычно не стараюсь запоминать фразы из прочитанных мною книг или вынести какую-то мораль. Читаю, чтобы развлечь себя, скоротать вечерок. Но вот что ещё интересно, всегда, когда я читаю книгу, обязательно находятся в моём окружении люди, которые так сильно напоминают мне персонажей из этих книг".
Художница и Клуб женщин, которые любят подумать (Отрывок) Автор: Ольга Майц
Пока тьма и туман, Пока мгла и луна – Кукле дар жуткий дан, Неживая – жива! Пальцы крест теребят, Для молитвы нет слов... - Чур меня, чур тебя, ИзбавИ от оков!..
Хаги-Траггера (*) вздох, Под фарфором есть жизнь, Страшный маленький бог, Ты подальше держись! Оберег - талисман (**) – Детский лик, скрытый знак, Куклы – это обман, Тайный смысл, саркофаг...
Неподвижны глаза, Маска – зла не несёт, Рассвет солнцем скользя Страх ночной закуёт Внутрь, куклы замрут, Нервный трепет, как щит, Но мгновенья бегут.., Вновь их ночь оживит.
(*) Хаги-Траггера вздох - Средневековый мастер создал искусственный интеллект и заключил его в куклу. Кукла эта должна была выполнять желания хозяина. Кукла умела телепортироваться и владела гипнозом. Кукла называлась Хаги-Траггер.
(**) Оберег - талисман - Куклы, например тряпичные в старину, играли огромную роль: они были участницами многих праздников и обрядов; были оберегами; являлись символами счастья, добра, благополучия и продолжения рода; ребёнок, играя с ними, приобщался к культуре и традициям своего народа... _________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
- Это мне? От тёти Светы?
С удивлением Катя взяла в руки серебристую коробочку, перевязанную чёрной лентой. Странно, очень странно. В последний раз тетушка дарила ей подарки на день рождения… никогда. По - видимому, Светлана Сергеевна всерьёз полагала, что любовь к ближним прямо пропорциональна расстоянию между ними. Что же внутри? И почему тётушке пришло в голов вспомнить о родственнице именно сегодня?
Двадцать три года – дата как дата…
- Открывай! – подпрыгнула Ольга. – Я знаю, что там! Там… - Червяк, - предположил Андрей. – Или лягушка. Живая. Зная интересы тети Светы, я не удивлюсь.
Осторожно развязывая чёрную ленточку, Катя с неприязнью покосилась на брата. Судя по остроте и длине Андрюхиного языка, в предках их семейки водились муравьеды. Или, по крайней мере, ядовитые змеи. За собой Катя, конечно, никогда такого не замечала…
- Кольцо, - выдохнула Ольга. – Красивое…
Катя на секунду растерялась. Ей удалось сдержать первый порыв души: выкинуть «подарочек» в ближайшую мусорку. Кольцо было пластиковым. Обыкновенная безделушка для первоклашек, только что размер побольше…
Спасибо, Оль. Поддержала.
- Оригинальный ход, - вздохнул Андрей. – Ну… чего ещё ждать от неё. Не дрейфь, Катюха. Подарок есть подарок. Надень на ниточку, подвесь на гвоздик и пусть красу…
Мир померк, выцвел и остановился.
Полностью.
Замер с полуоткрытым ртом Андрей. Застыла у праздничного торта с ножом в руке Ольга. Ветви за окном – не шелохнутся. Стоят часы…
Поблескивает колечко на пальце – простое, пластиковое…
- С днём рождения, - раздался позади почти незнакомый голос. – Совсем взрослая стала, Кэт. Не можешь двигаться? Понимаю. Ничего, привыкнешь. К этому месту… быстро привыкают.
Прошелестели юбки; из - за спины девушки вышла грациозная женщина в чёрных одеждах. Ей же пятьдесят, с тоской подумала Катя. Даже больше… Почему она такая… и что это за место? Неужели кольцо заколдовано?! Но колдовства же не бывает…
Пальцы слабо дёрнулись.
- Подожди снимать, - предупредила Светлана Сергеевна. – Всегда успеешь. Прежде всего: это работает именно так, как ты думаешь. Надеваешь кольцо – попадаешь сюда. Снимаешь – возвращаешься. Задержки во времени нет. А теперь…
Тётушка сделала быстрое движение, и голова Ольги оказалась в её руках.
Нет! Уже не голова.
Матрёшка. Обыкновенная деревянная матрёшка.
У Кати получилось раскрыть рот. Крик благополучно застрял в глотке. Говорить она ещё не могла. Светлана Сергеевна улыбнулась, поглаживая куколку.
- Смотри, - сказала она. – Если разломить её пополам… - Не надо, - просипела Катя. - Хорошо, не буду, - легко согласилась тётушка. – Сама сделаешь. Ничего плохого в реальном мире Ольге не случилось и не случится. Просто если разломить матрёшку, снятую с головы объекта в этом мире, из этой матрёшки кое - что вытечет. А в реальности человек, с которым это сделали, перестанет держать на тебя зло. Навсегда. Понятно?
Катя кивнула, чувствуя, как начинают дрожать колени. Ещё немного, и она упадёт.
- С днём рождения, - улыбнулась тётя Света. – Я знаю, мой подарок тебе пригодится. А сейчас – прощай. Знаю, сама ещё нескоро сможешь снять его. Ступор первого раза; неприятная штука. Вот, снимаю его с тебя. Не благодари, именинница. - …ется, все равно от него толку нет. Катька, ты чего? Катя!
Она пришла в себя в кресле. Остро пахло валерьянкой.
- Я в порядке, - прошептала Катя. – Спасибо. Спасибо, Оля.
И сжала кулак, в котором покоилось холодное, равнодушное кольцо.
***
Мир померк послушно: сказались тренировки. Застыла Ольга: разинутый в приветствии уродливый рот, сама доброжелательность во взгляде. Застыл Максим – презрение пополам с удивлением: как посмела заявиться?
Ничего. Теперь всё кончится. Всё будет очень, очень хорошо.
Катя вспомнила тот момент, когда пальцы сами собой разорвали матрёшку Ольги. Кровь вылилась из неё – чёрная, гнилая и вонючая. Лужи не осталось: призрачный мир впитал всё. С тех пор Оленька стала шёлковой. По струнке ходила, Максика отдала без всяких сожалений. Тебе он нужнее, Катюш, мы же подруги…
Потом пришла боль. Глупая боль. Катя не могла смотреть, как Ольга, потерявшая вместе со своей злостью добрую половину чувств, превращается в безвольную деревяшку – словно человек и впрямь становился матрёшкой, пустой деревянной куклой. Сказались нервы; начались неприятности в семье и в университете. Максим терпел долго, очень долго. Не вытерпел… Вернулся к этой змее… гадина, гадина, гадина!
Ничего. Теперь всё будет хорошо.
Катя шагнула к серой статуе по имени Ольга. Быстрое движение – и пустая матрёшка улеглась в ладонь. Без головы Ольга смотрелась куда лучше. Хотя бы нет её дурацкого рта.
Матрёшка качнулась в руке.
И рука сжалась, с хрустом дробя деревянную куклу на мелкие осколки.
Катя торжествующе улыбнулась. Повернулась, собираясь снять кольцо – и упала на колени: её ноги примёрзли к серому полу. Она дёрнула кольцо, потянула изо всех сил, чувствуя, как по коже ползут ледяные черви страха…
- Я не объяснила тебе всего, - послышался насмешливый голос. – Что ж, время пришло. Да, убив куклу, ты убьёшь и человека. Сотрешь из жизни все воспоминания о нём. Но его злоба, вылившаяся из матрёшки… о, это страшное оружие! После того, как злоба выльется в этот мир теней, она начинает расти, питаться. Смотри: она уже залила твои ноги!
Катя попыталась подняться – и снова упала. Чёрная гниль плескалась у её колен.
- В мире много волшебных колец, Катя, и ни одно из них нельзя использовать безрассудно, - усмехнулась тётушка. – Прощай, глупышка. Жаль, что из тебя так и не вышло ни человека, ни ведьмы. Такие существа не нужны ни в одном из миров.
Катя попыталась прокричать проклятие в адрес Светланы Сергеевны – и захлебнулась: чёрная жижа поднялась до уровня рта, залила глаза. «Пожалуйста, пожалуйста!» - молила девушка. – «Хочу, чтобы это был сон! Я не могу вот так, я не хочу, я…» Тело приподнялось над полом, чёрная гниль раскололась трещинами…
- Какой позор, - тихо промолвила Светлана Сергеевна. – В тебе даже гордости не осталось. Даже умереть не можешь по - настоящему. Как жаль, что у сестрицы такая дочь… Иди, живи дальше. Я дарю тебе этот твой глупый мир, ты, пустая деревянная кукла! В тебе не больше души, чем в гнилом пне! И ты называешь себя человеком? Хочешь владеть волшебными кольцами? Ты просто…
Мир возвращался толчками, словно с каждым ударом сердца возвращался отдельный его кусок. Вернулся, дернулся жабий рот Ольги. Недоуменно моргнул Максим. Звякнула посуда.
Тенькнуло на пальце пластиковое кольцо, распадаясь на две половинки. И, падая на холодный кафельный пол, Катя слышала, как в голове, нарастая, гудит колоколом одно и то же слово – одно и то же, до бесконечности:
