Камель в изнеженных руках
Неверный шаг - уже над пропастью стою,
Воздушные шары закончились,
На них большая очередь.
Один остался, я внизу, я позади.
Здесь существует край земли,
Рассветов и закатов не бывает,
Тут только ночь, а дождь бывает когда слышен плачь,
Тебя лишь звёзды понимают,
Никто не запрещает помечтать.
Здесь время остановлено на вечность,
Но есть эмоции,чувства и любовь.
Здесь можно жить, но тут так одиноко
Воспоминанием, надеждою живёшь..
Иногда задумавшись, когда в печали
Появляются те самые шары,
И ты думаешь поймать сейчас ли
Чтоб изменился ход судьбы.
Я бы успел, я мог дотронуться до шара,
Но выбираю себе трудный путь.
Взлетел бы вверх как остальные
Поймал удачу и начал бы счастливо жить.
Там нету края, не виден даже горизонт
Там солнце светит постоянно
И время всё идет
Никто не думает о грустном
Только радость на душе и позитив
Скучать там не приходится
У всех свои занятия .. мир деловых
Согласен ,возможна там намного легче,
А я сказал: да ну и пусть
Там жизнь быстрей идет, ты жизни не прочувствав,
Ты проста смысла жизни не поймёшь.
Пропустил вперёд, на край
Ещё совсем не опытных пилотов,
Для них я в очереди стоял,
Отдал свои шары последние ...
И ничего взамен не брал.
А я пилот со стажем, я был там наверху
Взлетал, падал .. ещё взлечу.
Бывает грустно в нижнем мире,
Но если ты подобного себе найдёшь,
То вместе вы на ярком шаре
Взлетите вверх .. и важность жизни обретёшь.
Верхний мир и Нижний мир
Автор: Алия Давлетшина
___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
(*) Sic transit gloria mundi - «Sic transit gloria mundi» (с лат. — «Так проходит слава мирская») — крылатое выражение, представляющее собой незначительную переделку текста из книги немецкого философа-мистика Фомы Кемпийского (XV век) «О подражании Христу». Выражение употребляется, когда говорят о чём-либо утраченном (красоте, славе, силе, величии, авторитете и т. д.), потерявшем смысл.
___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
Кто не знает, куда направляется, очень удивляется, попав не туда.
Марк Твен
Востриков аккуратно срезал своим острейшим ножом очередной подосиновик, оставив лесу после него такую грибницу, чтобы были неплохие надежды на будущий повторный урожай, положил яркий гриб на вершину пахучей горки в корзине, сделав его временным её украшением, и стал спускаться с на совесть обобранного им пригорка.
Осенний лес был полон мелодичного шелеста покидавших деревья листьев и стойких грибных ароматов. Последние подосиновики, первые опята - два времени года столкнулись лбами на щедрой лесной ниве, и нужно было успеть убрать богатый разносол природы до уже скорых первых заморозков, пока его не убрали более расторопные другие.
... Земля под ногами вдруг качнулась и непонятно загудела в своей невидимой глубине. Востриков испуганно попятился, прижав к груди корзину с недавно обретёнными сокровищами, и опустился на пожухлую траву, чтобы переждать неожиданное на равнине землетрясение.
Там, где он только что стоял, дёрн неожиданно просел, образовывая всё более глубокую яму, затем вдруг разом провалился в открывшуюся дыру диаметром почти в метр. Из дыры тут же высунулась чумазая голова с засыпанными землёй волосами, под которыми сверкали большие навыкате глаза. За головой появились узкие плечи, едва прикрытые чем-то драным, и до абсолюта грязным.
Мужик, возраст которого невозможно было определить, не смыв с него хотя бы пару килограммов грязи, бросил на траву кайло с затёртой до блеска ручкой, и вслед за ним выбрался на поверхность земли сам.
- Наше вам с шикарной кисточкой! - весьма дружелюбно сказал он, обтерев о свою грязную одежду ещё более грязные руки. - Закурить, надеюсь,есть?
Ошеломлённый его странным появлением из недр Востриков молча достал из кармана пачку.
- Камель... - без особых эмоций сказал чумазый, с видимым трудом прочтя иностранную надпись, и выудил одну из сигарет, основательно запачкав все остальные. - Трофейные?.. - он благодарно кивнул вспыхнувшей ему навстречу зажигалке.
- Союзники угостили... - ответил Востриков другой цитатой из того же фильма. - А ты сам-то откуда: из Донбасса или из Кузбасса? Наверное, из Кузбасса - до него всего тыща километров, а до Донбасса - все три. Заблудился ты, однако, вам что, компасы не дают?
- Нам дают кайло... - сказал чумазый, глубоко и с наслаждением затягиваясь. - Или кирку… На вечные времена...
Он почти брезгливо посмотрел на тонкий дымящийся кончик предложенной ему сигареты.
- Слабая иностранка. Наш родной самосад лучше, да где его теперь возьмёшь?..
Он глянул в тёмную дыру, без него в данный момент как-то слегка осиротевшую.
- Мы там ногти курим, когда совсем уж прижмёт, да шерсть, которая с чертей облезает. Блюём потом, канешно, а что делать? - он опять глубоко затянулся.
- Где это - ТАМ?.. - Востриков привстал с мягкой от листьев земли и тоже заглянул в дыру.
- Да всё там же, - нервно тряхнув основательно замусоренной кудлатой головой, мужик показал на покинутую им дыру огрызком сигареты. - В Адбассе, где же ещё...
Востриков внимательно понюхал воздух.
- А почему тогда серой не пахнет?..
- Серой пахнут черти, - объяснил мужик, докуривая «Camel». - А мы воняем потом и грязью.
- Что за чушь! - сказал Востриков недоверчиво. - Ада нет, а если бы и он был, то грешники там должны были бы вариться в котлах, а не шастать везде, как ты, спелеолог...
- Хочешь это дело проверить на собственной шкуре? - спросил мужик насмешливо. - Тогда айда прямиком за мной! Туда таких, как ты, и заранее пускают!
Востриков стал на заду отползать от ямы.
- Нет, я погожу пока... Всему своё время...
- То-то... - сказал мужик с ухмылкой. - А насчёт котлов я тебе так скажу. Кто-то и варится, у кого грехов набралось поболе, а кто-то и уголёк добывает. Костры под чёртовыми котлами сами гореть не будут, их надо чем-то кормить...
- А–а–а-а... - сказал Востриков с глубоким пониманием. Он действительно прежде не задумывался над тем, что даже в Аду огонь без топлива гореть не станет.
- Бэ! - поддакнул мужик беззлобно. - Темнота! Скоро и ты просветлеешь…
- А ты как же туда попал, бедолага?.. - поинтересовался Востриков с большой осторожностью.
Мужик плюнул в дыру тягучей слюной, и бросил туда же погасший окурок, съеденный огнём до самого фильтра.
- Проворовался, стало быть... При жизни... Вот после неё теперь мантулю и вламываю!
Он потянулся рукой за родным кайлом.
- Мне пора, а то хватятся - норму добавят за нарушение производственного режима.
Мужик вернулся к дыре.
- Какой хоть сейчас год-то?..
- Две тысячи шестой.
- А я ... того... Преставился в пятидесятом...
Мужик понюхал грязным носом воздух.
- Осень... - сказал он с безмерной тоской в голосе. - Грибками пахнет... Как пахнет!..
- Грибов нынче полно! - Востриков поставил перед собой свою полную корзину. - Бери, сколько хочешь, там у себя на костре поджарите, побалуетесь!
- Да не надо нам этого!.. - сказал мужик с ещё большим отчаянием, прижимая к тощей груди изработанное им и другими грешниками кайло. - Не едим мы там... Совсем ничего не едим! Отъели своё при жизни... Ты лучше дай на дорожку этого самого твоего Камеля. Барахло, канешно, но там даже такого нет...
Востриков торопливо сунул в чумазые пальцы странного незнакомца всю пачку.
- На, бери... Дал бы ещё, но у меня больше нет. Разделите там... Между собой...
- Это уж, как водится. По-братски… - Мужик спрятал сигареты в большом разработанном кулаке и свесил в дыру босые ноги.
- Ну, тогда - покедова... До встречи! - Он перехватил поудобнее свой рабочий инструмент и канул в провал.
- Как - до встречи?!.- опешил Востриков.
В дыре что-то шуршало - всё слабее и слабее.
- Как - до встречи?!! - крикнул Востриков, срывая голос, и тут до него, наконец, дошло, на что же намекал этот адский шахтёр. Он посмотрел на свои изнеженные руки, и с тоской подумал, что привыкать к кайлу ему будет очень и очень трудно...
Дьявол даёт - больше, чем Бог - только обещает…
ШАХТЁР.
Автор: Валерий Брусков