Неподалёку от Швеции или крепостной Языковой Логики

В Уэльсе тёплые дожди
По крышам шелестят.
Подруга, ты меня не жди,
Я не вернусь назад.
Стакан зажат в моей руке,
Изломан песней рот, –
Мы в придорожном кабачке
Встречаем Новый год.

Мой нос багров, я пить здоров,
И ты меня не тронь.
Под бубна рёв по связке дров
Пустился в пляс огонь.
Мы собрались здесь налегке
Без горя и забот, –
Мы в придорожном кабачке
Встречаем Новый год.

Кругом туманные поля,
Шумят кругом друзья.
Моя ячменная земля,
С тобою счастлив я.
Стакан зажат в моей руке,
Изломан песней рот,–
Мы в придорожном кабачке
Встречаем Новый год.

                                В Уэльсе (Английская песенка)
                   Стихи  А.Городницкого Муз.   С.Никитина

Увидев его сидящим в тускло освещённом кабинете, никто бы никогда не заподозрил, что он является колдуном. В наше время они не облачаются в каббалистические одежды серебряных и чёрных цветов, вместо этого они носят фиолетовые халаты. От них не требуется, чтобы их брови хмурились, чтобы их ногти росли, превращаясь в когти, а глаза пылали, как изумрудные видения. Они также не обязательно должны быть согнуты, хитры и стары. Этот не был; он был молод и строен, почти величественно статен.

     Он сидел под лампой в большой комнате, обшитой дубовыми панелями; смуглый, красивый мужчина лет тридцати пяти. Мало жестокости и злого умысла было заметно на его проницательном лице, ещё меньше безумия в его глазах, но он был колдуном, точно таким же, как тот, кто приносит человеческие жертвы в усыпанной черепами тьме запретных гробниц. Достаточно было взглянуть на стены его кабинета для подтверждения этого. Только колдун мог хранить все эти трухлявые, магические тома чудовищных и фантастических знаний; только тауматургический адепт мог пренебречь опасностью тёмных тайн «Necronomicon», «De Vermis Mysteriis» Людвига Принна, «Black Rites» сумасшедшего Луве-Керафа, жреца Баст, или ужасных «Cultes des Goules» графа д`Эрлетта. Никто, кроме колдуна, не смог бы получить доступ к древним рукописям, переплетённым в эфиопскую кожу, или сжигать столь богатый и сладкий ладан в бережно хранимом черепе. Кто ещё наполнил бы милосердно укрытую темнотой комнату любопытными реликвиями, похоронными подарками из разграбленных могил или разрушающимися от воздействия тепла свитками первобытного ужаса?
     На первый взгляд это была нормальная комната той ночью, а её обитатель - обычным человеком. Но для доказательства присущей ему странности не было необходимости смотреть на череп, книжные шкафы или мрачные, покрытые тенью реликвии, чтобы понять, кем на самом деле он был. Джеймс Аллингтон писал сегодня в своём тайном дневнике, и его размышления были далеки от норм здравого ума.

     «Сегодня вечером я готов пройти испытание. Наконец, я убеждён, что расщепление личности может быть достигнуто посредством терапевтического гипноза, при условии, что вызвано психическое мироощущение, способствующее такому разделу.

    Увлекательный предмет это. Двойная личность - мечта человека с самого начала времен! Две души в одном теле… вся философия основана на сравнительной логике; добро и зло. Почему же тогда такое разделение не может существовать в человеческой душе? Стивенсон был только отчасти прав, когда описал доктора Джекила и мистера Хайда. Он представил химическую метаморфозу, которая варьировалась от одной крайности к другой. Я считаю, что обе личности могут сосуществовать, и что, когда они разделены аутогипнотической мыслью, человек может одновременно наслаждаться двумя существованиями - своим хорошим «я» и плохим.

    Они смеялись в клубе над моей теорией. Фостер - этот напыщенный старый дурак! - назвал меня мечтателем. Мечтатель? Что он, мелкий учёный-химик, может знать об основных загадках жизни и смерти? Один взгляд на мою лабораторию наполнил бы его душу безумием. Другие тоже; эти пишущие для черни авторы, педантичные ископаемые, которые называют себя профессорами, настоящими биологами, которые впадают в шок от упоминания моих экспериментов по синтетическому творению жизни - что они понимают? Они дрожат от мыслей о «Necronomicon» и готовы сжечь его, если бы это было в их власти; сжечь его, как их благочестивые предки сделали триста лет назад. Провокаторы, скептики, материалисты все! Меня тошнит от всей их глупой своры. Судьба гения - прожить жизнь в одиночестве. Хорошо, тогда я буду жить один, - но скоро они придут к моей двери и будут молить о пощаде!

    Если только мой труд сегодня увенчается успехом! Если мне удастся загипнотизировать себя в двойственную личность, физически проявиться! Даже современная психология утверждает, что это возможно сделать. Спиритуализм верит в свои возможности. Древние дали мне ключ к решению проблемы, как они это делали раньше… Альхазред знал много вещей - и этот груз знаний свёл его с ума.

     Два тела! Как только я смогу достигать этого состояния по своему желанию, я обрету ключ к власти, которая всегда отвергалась людьми. Бессмертие, возможно; это лишь шаг вперёд. После этого не будет необходимости скрываться, не будет необходимости выставлять мои исследования как безвредное хобби. Мечтатель, да? Я покажу им!

     Интересно, как будет выглядеть другая фигура? Будет ли это человек? Возможно нечто иное, - но мне лучше не думать об этом. Вполне вероятно, что это будет уродливый тип. Я не льщу себе. Я знаю, что злая сторона моей природы, хотя и скрыта, несомненно является доминирующей. Однако существует опасность, зло - это неконтролируемая сила в самом чистом виде. Она так же будет черпать силы из моего тела, - энергию, чтобы проявить себя физически. Это не должно останавливать меня. Я должен провести этот опыт. Если он удастся, у меня будет сила - сила, о которой и мечтать было нельзя - сила убивать, разрывать и уничтожать! Я пополню свою небольшую коллекцию и улажу несколько старых споров с моими скептически настроенными друзьями. После чего займусь более приятными делами.

    Но довольно размышлений. Я должен приступать. Я закрою двери кабинета; слуги ушли в этот вечер, и никто не станет вторгаться в мою личную жизнь. Я не рискну использовать электрически управляемую машину, опасаясь некоторых неблагоприятных последствий при выходе из гипноза. Я попытаюсь вызвать гипнотический транс, сосредоточившись на этом тяжёлом, полированном ноже для резки бумаг, лежащем на моём столе. Между тем, я сфокусирую всю свою волю на выбранной задаче, используя «Песнопения Себека» (*) в качестве фокальной точки.

    Я поставлю будильник на двенадцать часов, ровно через час. Его звонок разрушит чары. Полагаю, это всё, что мне нужно. В качестве дополнительной меры предосторожности я уничтожу эту запись. Если что-то пойдёт не так, я бы не хотел, чтобы все мои маленькие планы были раскрыты миру.

  Однако всё пройдёт как надо. Я часто использовал автогипноз и буду очень осторожен. Это будет прекрасное чувство, когда я стану контролировать сразу два тела. Я с трудом могу сдержать себя - моё тело дрожит от нетерпения и предчувствия предстоящей метаморфозы. Сила!
     Хорошо. После того, как этот отчёт будет превращен в пепел, я буду готов - готов провести самый большой эксперимент, который когда-либо знал человек».

                                                                                                                  Роберт Блох - Самоубийство в кабинете (Отрывок)
                                                                                                                                         Автор: Роман Дремичев
___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

(*) «Песнопения Себека» - Себек, Собек. Древнеегипетский бог воды и разлива Нила, ассоциирующийся с крокодилом; считается, что он отпугивает силы тьмы и является защитником Богов и людей.